Тарковский. Так далеко, так близко. Записки и интервью

Разумеется, как я уже говорил, разные актеры требуют к себе разного подхода. Терехова, например, полностью не зная сценария, играла отдельные его куски. Но когда она, наконец, узнала, что я вообще не расскажу ей сюжет, не открою всего смысла ее роли, то была весьма озадачена… Таким образом, мозаика интуитивно сыгранных ею кусков, затем уже мною укладывалась в единый рисунок. Так что поначалу нам работалось, по правде сказать, нелегко – трудно было театральной актрисе попросту довериться мне, поверив, что я способен заранее, вместо нее предугадать, как сложится в конечном итоге весь материал в единое целое…

Все это нелегкий вопрос. Мне еще приходилось сталкиваться с подобными проблемами в работе с другими актерами, которые до самого конца так и не решались полностью довериться моему методу, – они хотели сами контролировать весь процесс своей работы, полагая мою работу непрофессиональной. Я в свою очередь считаю таких исполнителей непрофессиональными для кино. Профессиональным в моем понимании является тот киноактер, который способен легко, естественно и органично, во всяком случае, без видимой натуги, принять и включиться в любые предлагаемые ему правила игры, быть способным оставаться непосредственным в своих индивидуальных реакциях на любую импровизационную ситуацию. С другими актерами лично мне работать неинтересно. С моей точки зрения, они всегда играют общие места.

Мне дороги такие актеры, как Анатолий Солоницын, или, в конце концов, та же Маргарита Терехова, которая постепенно оказалась способной с безграничным доверием отнестись к режиссерскому замыслу. Способность актера довериться режиссеру так, как верят дети своим родителям, вдохновляет меня необыкновенно. Потому, например, именно Анатолия Солоницына я считаю, например, прирожденным актером кино. Это нервный, легко внушаемый актер – его, как правило, легко эмоционально заразить, «завести», добиться от него нужного настроения. Хотя случается, конечно, и ему иной раз не сразу включиться в нужную ситуацию, как бы эмоционально «примеряясь» к ней… А вот Терехову вовсе не нужно «заводить» – она мгновенно перестраивается в нужное состояние. Однако – это самое главное для меня – у Солоницына не может возникнуть этот умозрительный и вполне традиционный для театрального актера вопрос «почему»; почему он это делает так, а не иначе – сама постановка такого вопроса для Толи абсурдна. Или Николай Григорьевич Гринько… Если точно попадешь с ним на родственный ему персонаж (а это очень важно!), то работать с ним одно наслаждение. Он очень нежный и благородный не только актер, но и человек. И я его очень люблю. Несуетливая душа, тонкая и богатая…

Смешно, но когда Рене Клера спросили, как он работает с актерами, то он ответил, что не работает с ними, но платит им деньги. Это, казалось бы, парадоксальное или заостренное журналистами заявление режиссера, на самом деле, имеет свои глубокие корни в специфике работы на съемочной площадке. Так что в кажущемся, на первый взгляд, цинизме высказывания Рене Клера кроется, на самом деле, глубокое уважение к актерской профессии. Режиссер говорит о высоком доверии уровню профессионализма каждого исполнителя. Ведь особенно трудно режиссеру работать с неважными, а то и плохими актерами.

Но когда мы смотрим, скажем, «Приключение» Антониони, то мы не станем рассуждать о том, как он работает с актерами? Мы просто окажемся под обаянием цельного художественного произведения. Зритель не будет рассуждать о том, как работают с актерами Феллини или Бергман. Как работает Орсон Уэллс, наконец, в «Гражданине Кейне» с актерами и самим собой? Да, кажется, что они никак не работают. Так уникально убедительны их актеры в кадре. Но это качественно иная, особая экранная убедительность, принципиально отличная от актерской выразительности на театральной сцене.

Мне нужно, чтобы мой актер оставался человеком простодушным, искренним и честным – ему следует не мудрствовать лукаво, но верить мне. А как только он начинает философствовать по поводу своей роли, своего участия в фильме, а значит, и по поводу общей его концепции, то, с моей точки зрения, мгновенно начинает терять самое ценное и основное!