Татьяна Пельтцер. Главная бабушка Советского Союза

После ярославского драмтеатра Татьяна Пельтцер прослужила один год в Колхозно-совхозном разъездном театре Московского областного Управления театрально-зрелищными предприятиями. Колхозно-совхозные театры начали создаваться по всей стране в 1934 году после выхода в свет постановления Народного комиссариата просвещения «О развертывании сети колхозно-совхозных театров». Большинство этих театров были разъездными, то есть – передвижными, постоянной сцены не имели, крепкой режиссурой и хорошей игрой актеров похвастаться не могли. Да и о какой хорошей игре может идти речь в коровнике, где действие проходит под мычание коров? (Насчет коровников, поверьте, это не преувеличение. Играли где придется – в поле с грузовика, так в поле, в коровнике, так в коровнике. В то время далеко не в каждой деревне был благоустроенный, подходящий для проведения спектаклей клуб, а задачей колхозно-совхозных театров было нести искусство в самые глухие уголки. Для этого они, собственно, и создавались.)

В колхозно-совхозные театры попадали или волей случая (точнее – от безысходности), или же с расчетом на скорую карьеру. Вероятнее всего, Татьяну Пельтцер привела в Колхозно-совхозный театр безысходность, невозможность найти место получше. Вспомним, что брат ее в то время еще находился под следствием. Мало ей было буржуазного происхождения, так еще и близкий родственник – враг народа! И об этом полагалось писать в анкетах при устройстве на работу, так что скрыть было невозможно. Вряд ли Татьяна рассчитывала стать примой Колхозно-совхозного театра. У нее были совсем другие амбиции, куда более высокие. В то время она еще продолжала видеть себя в мечтах Великой Драматической Актрисой. Видимо, это видение было не совсем верным. Если бы Татьяна раньше осознала, что ее призвание – характерные роли, то возможно бы слава пришла к ней и в тридцатые годы. Нельзя сказать об этом с полной уверенностью. Во-первых, потому что история сослагательного наклонения не знает, а во-вторых, потому что всегда можно возразить – а вдруг все-таки получилась бы из Татьяны Пельтцер Великая Драматическая Актриса? Если бы выпал ей шанс.

Кто знает…

Татьяна Ивановна не любила вспоминать о своей работе в Колхозно-совхозном театре. Лишь только если ее спрашивали, откуда она знает польские выражения вроде «вшистко едно»[67] или «пся крев»[68], Татьяна Ивановна отвечала:

– Я их выучила, когда репетировала роль Альбины Мегурской.

В пьесе забытого ныне драматурга Николая Шаповаленко «Альбина Мегурская», где Татьяна Пельтцер играла главную роль, рассказывалось о жизни ссыльных польских повстанцев.

В 1938 году состоялось очередное (и последнее) возвращение Татьяны Ивановны Пельтцер в театр МГСПС – МОСПС, теперь уже называвшийся театром имени Моссовета. Если вдуматься, то нет ничего удивительного в том, что она возвратилась туда, откуда уже дважды уходила, причем оба раза уходила не очень-то гладко. Работать в передвижном театре было тяжело. То, что кажется легким в юности, в зрелом возрасте начинает утомлять, а Татьяне шел уже тридцать пятый год. Кроме того, в труппе передвижного театра она могла почувствовать, что деградирует как актриса. Театр МГСПС – МОСПС при всех сложностях и недостатках все же был настоящим театром, в котором можно было совершенствовать свое мастерство, пусть и без надежды на что-то этакое, без надежды на большую главную роль. А у театра, дела которого по-прежнему шли не лучшим образом, был недостаток в ярких характерных актрисах, поэтому Любимов-Ланской принимал Татьяну обратно. Может, скрипел при этом зубами, но все же принимал. Театр был нужен ей, она была нужна театру, так вот и сложилось второе возвращение. Есть в биологии такое понятие, как симбиоз – взаимовыгодное сожительство двух организмов разных видов.

Надо отметить, что на этот раз с ролями у Татьяны дело обстояло гораздо лучше. Она сыграла Зыбкину в пьесе Островского «Правда – хорошо, а счастье лучше», Михевну в его же «Последней жертве» и Рашель в горьковской «Вассе Железновой». Не главные, но уже и не эпизодические роли. Роль Рашели Татьяна «унаследовала» от актрисы Софьи Гиацинтовой, которая покинула труппу незадолго до ее возвращения. Гиацинтова была актрисой известной, зрители (и критики) ее очень любили. Довольно рискованно заменять всеобщую любительницу – можно провалиться, но Татьяна все же рискнула. Роль удалась. Зрители приняли ее без бурного восторга, но в целом довольно тепло.

Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Вроде бы началось складываться, вроде бы дело – то есть сценическая картера актрисы Пельтцер – сдвинулась с мертвой точки. Тут бы нам и порадоваться за нее, но радоваться мы будем в следующей главе, а не в этой.