Тауганга

Она плотно задраила отсек, и Оксенкруг с Данте остались в коридоре один на один.

— Я в теплицу, — небрежно бросил Данте. — у меня там новый гибрид должен вылупиться.

— Как это вылупиться? — удивился профессор. — Разве растения вылупляются?

— Всяко бывает, — туманно ответил Данте и ушел.

— Смотри-смотри, — радостно потирая руки, говорил профессор Оксенкруг. — Смотри, вчера она еще читала сказки, а сегодня уже решает уравнения с иксами.

— Она, — удивилась Одри, — вместо нашего Нави будет женщина?

— Я еще не знаю, кто будет. Просто, программа — она. И она обучается. А потом сама выберет себе пол и имя. Мало ли кто вылупится, — повторил он слова Данте и засмеялся. — Я думаю, что самоопределение и будет нашим следующим этапом. Где Ван Куанг?

— Развешивает и подключает экраны по всем отсекам. Это что же, мы теперь сможем общаться почти вживую?

— Не просто сможем видеть и слышать, но еще и в каждом отсеке будет свой со-образ. То есть любые задачи будут решаться одновременно. Ты сможешь говорить с одним образом об одном, хоть о булавках, а в это время Модеста, сможет советоваться с другим о каких-то новых лекарствах. В это же самое время, он сможет починить поломку в кухне, запереть мышей в лаборатории. И все это будет один и тот же искусственный интеллект.

— А скоро мы его увидим?

— Мне надо залить в него еще уйму информации. Думаю, что через два часа, он заговорит с нами.

— И все его сразу увидят? — продолжала расспрашивать Одри, и глаза у нее прямо горели от нетерпения.

— Нет. Сначала увидим только мы и будем продолжать его обучение. Тестировать. И добиваться того, чтобы он сам начал находить информацию для своего обучения. Чтобы сам умел принимать решения в случае, когда решения должны быть приняты очень быстро. И человеческий мозг с этим справиться не сможет. Так что Нави еще придется поработать, но ведь ты его любишь. Хотя меня удивляет, как можно настолько быть привязанное к безликой программе, не умеющей связать два слова. Робота уборщика, можно хотя бы подозвать, пройтись с ним по смотровой палубе, а твоего Нави никто никогда не видел.

Профессор много чего не понимал в тонкой девичьей душе Одри. Он обращал на нее слишком мало внимания. Она казалась назойливой, излишне говорливой и слишком любила прикидываться глупее, чем была на самом деле. И все это только для того, чтобы окружающим хотелось бы о ней заботиться. С Нави происходила обратная ситуация. Одни сама заботилась о нем и, в конце концов, наделила его сначала чертами своего питомца, а потом уж возвела и в ранг человека.

Новая программа пугала ее, ведь ко всему новому сначала нужно мучительно привыкать. Но и вызывала бурный интерес, который Одри тщательно скрывала, чтобы не обидеть Нави.

В компьютере Оксенкруга что-то пикнуло. И на экране появился чат.

— Одри, — позвал профессор. — Не пропусти рождение героя.

Программа ожила и принялась медленно, по одной букве печатать: «Введите вопрос».

«Проверяю готовность к общению. Вопросов пока нет», — быстро напечатал профессор.

«Введите вопрос», — появилась новая надпись.

Одри отвела руку Оксенкруга от клавиатуры, и спросила: «Кто ты?»

Наступила долгая пауза.

— Вот как сейчас напишет, что вопрос некорректный, — переживала Одри. — Нет, ну правда, неужели так бывает, чтобы программа сама себя называла? Надо было дать ей имя и называть по имени, тогда бы и на мой вопрос ей было бы чем отвечать.

Но чат вдруг ожил: «Если вы дадите мне немного времени, чтобы подумать, я отвечу на ваш вопрос. Для этого мне нужно 116 минут». На экране тут же появилась зеленая полоска индикатора и включился звук тикающих часов.

— Однако, — рассмеялся профессор, — уже пытается как-то творчески оформлять свою работу. Не помню, чтобы когда-то индикатор тикал. Подождем. За кофе, что ли, сходить?

— Я мигом сбегаю, — предложила Одри. — Только ты тут без меня ничего не делай. Я все хочу видеть своими глазами.

Она снова посмотрела в экран и убедилась, что индикатор почти не сдвинулся с места, и времени у нее еще целая куча.

— Пойдем вместе, — благосклонно предложил Оксенкруг. Мы можем выпить кофе на смотровой палубе и полюбоваться на Юпитер. Мы это заслужили.

Глава 5

— Рональд, — пронзительно закричала Одри, несколько последних минут не спускающая глаз с индикатора. — Рональд, оно вылупляется.

Ожил чат, выдавая ровные механические строчки:

— Я самоопределился. Я выбрал внешность, имя, голос. Вы можете подключиться к голосовому чату.

Оксенкруг быстро включил микрофон.

— Здравствуй, человек, — мягким баритоном заговорила программа. — Кто ты?

— Я твой создатель — профессор Рональд Оксенкруг.

— Мужчина, мужчина вылупился! — радостно закричала Одри, и запрыгала по залу.

— Здравствуй, профессор Рональд Оксенкруг. А кто там кричит?

— Я — Одри, — закричала девушка в микрофон, — я твой голосовой оператор.

— Здравствуй, голосовой оператор Одри. Нельзя так кричать, ты можешь повредить мембрану микрофона. И, кроме того, я прекрасно слышу.

— Я хочу видеть, как он выглядит! Я хочу видеть, как он выглядит! Рональд, покажи его!