Таврида: земной Элизий

Таков метод Палласа. Между тем, комментируя «Путешествие», геолог, ботаник, археолог и историк могли бы создать целые диссертации. По-видимому, главным предметом изучений Палласа являлось строение крымских гор. В этой области уже немало сделал Габлиц, но Паллас произвел гораздо более подробные наблюдения и обобщил материал. Рассматривая горы, отделенные вековыми размывами (Тепе-Кермен), сложные складки южнобережных сланцев (близ Биюк-Ламбата), фигуры выветривания (на Демерджи и близ Бахчисарая), Паллас восстанавливал геологическую картину юрской, среднетретичной и других эпох существования Крыма. Он называл крымские горы «книгой, в которой естествоиспытатель весьма много найдет того, что может послужить к изъяснению состава нашего земного шара». Вслед за писателями древности (Плинием и другими) Паллас считал, что Крым был когда-то островом, и указывал на многие скалы, у которых такой вид, как будто их омывали морские волны. Вся земля крымская представлялась Палласу грудою рассевшихся слоев, южная сторона которых поднята выше моря какой-то грандиозною силой и представляет непрерывную цепь гор, простирающуюся более чем на 130 километров. Северная часть, понижаясь, постепенно переходит в равнинную степь. Внимательно изучив особенности отдельных горных пород, Паллас пришел к заключению, что земля крымская оседает под действием морских волн и размывающих ее источников. Яркий пример этого оседания Паллас видит в Кучук-Кое близ Кикинеиза. Огромные глыбы известкового камня в Алупке Паллас объясняет разрушением огромной скалы, подмытой ручьями. Указывая на оползни и обвалы в Кикинеизе или близ Куру-Узеня, Паллас предупреждает о возможных бедствиях в других селениях, расположенных у скал, которые подвержены тем же разрушительным силам.

В глубокой связи с геологическими наблюдениями находятся наблюдения Палласа над почвами и растительностью. «Путешествие» дает первые подробные метеорологические сведения о Крыме, характеризуя годовые погоды степной части долин Альмы, Бельбека, Качи и южного побережья.

Зуев и Габлиц, изучая растительный мир Крыма, отмечали в своих записях лишь наиболее характерное или своеобразное; Паллас избрал другой путь. Какой-нибудь цветок ромашки, клевера или куст шиповника не остается в пренебрежении у Палласа, хотя и принадлежит к средней и даже северной полосам России. Тщательно разглядывает он особенности этих растений на крымской земле и делает свои неспешные, ясные и точные выводы. Триста растений, описанных в «Путешествии», являются началом описания крымской флоры, хотя в предисловии сказано, что вопросы растительного и животного мира Крыма будут разработаны автором в особых трудах.

Паллас неоднократно оговаривается в своей книге, что археологические наблюдения он делает как любитель и что ему не хватает многих познаний для заключений и выводов. Однако археологические замечания Палласа ценны уже тем, что они осторожны, не навязчивы и сопровождаются подробными описаниями памятников, из которых многих уже не существует. Сведения о них тем самым драгоценны.

Следуя за Палласом в его «Путешествии», мы видим крепостные ворота с изображением тамги Чингисхана. Осматривая остатки стен, Паллас приходит к выводу, что они выстроены турками на месте древнегреческого Тафроса. В предместьях Бахчисарая Азисе, Эски-Юрте и Ашламе мы видим остатки великолепных загородных дворцов и остатки мавзолеев, блиставших голубой мозаикой и мраморами.

В Старом Крыму видим еще довольно хорошо сохранившийся древний дворец ханов, построенный на берегу речки Сюрень-су, протекающей в южной части города.

В описаниях начала XIX века мы уже не находим круглых и четырехугольных башен укрепления, охватывающего пространство от Инкермана до Балаклавы. Мы представляем эти грандиозные стены так, как они описаны у Палласа, сложенные из плотно пригнанных друг к другу квадеров, скрепленных деревянными брусьями на глине. Такие же, ныне исчезнувшие, стены и башни небольшой крепости (15 сажен длины) видел Паллас у мыса Айя меж Балаклавой и Георгиевским монастырем. Здесь, за этими стенами, предполагал Паллас существование храма Дианы, с которым был связан столь популярный в литературе миф об Ифигении в Тавриде.