Те, кого мы прощаем

– Здоров, приятель, – бросил ему Бэкфилд, а сам плюхнулся в кресло. – Устрой мне винца.

– Сию минуту, господин майор! Только скажу, как рад вас видеть, и сразу же налью. Вам какого – белого, красного?

– Мне – лучшего.

Мелких гадов (в отличие от гадов крупных) майор Бэкфилд не уважал ни капли. Питал к ним заслуженное презрение, хотя порою видел их полезность. Нынешний случай был именно таков.

– Вот, господин майор: амино из Леонгарда, пятилетняя выдержка, самое лучшее!

Небрежным движением Бэкфилд смахнул бокал на пол.

– Амино – дешевка. Дай то, что пить можно.

– Виноват, у меня же не винный погреб… Имею что имею, а чего нет – того не найду…

Однако Птичник пошарил в шкафу за чернильными склянками и извлек бутылку с зеленым медведем.

– Есть вот нортвудский ханти… Коли вам по вкусу…

– Давай.

Птичник наполнил кубок и спросил, будто между прочим:

– Как ваши недоразумения с лордом-канцлером? Надеюсь, полностью улажены?

Ах, паршивец! Угрожать вздумал! Взять бы тебя за холку и припечатать носом об стол…

Впрочем, Бэкфилд пребывал в слишком радостном настрое и не имел желания злиться.

– Коль ты так заботишься обо мне, приятель, то могу тебя осчастливить. Я привез ее величеству такой подарок, что полковничий мундир, считай, уже для меня скроен. А теперь я отправлюсь в Фаунтерру и привезу подарок лорду-канцлеру – да такой, что он меня обнимет, как брата.

– Вы наполнили меня радостью, господин майор!

– А ты наполни мне кубок. Видишь же – пустеет. И закусок дай – сыру, ветчины.

Птичник захлопотал вокруг Бэкфилда.

– Как я рад, что вы вернулись, господин майор. Так долго вас не было, уже все заволновались… Где только вы пропадали? И что за дар для ее величества? Поди, какая-нибудь драгоценная диковинка…

– Ага, – бросил Бэкфилд с набитым ртом.

– Когда вы приехали сюда – ну, зимою – я очень встревожился. Ведь у нас порт, корабли, и все больше на юг. А времечко-то страшное было, и я подумал грешным делом: уж не бросает ли нас господин майор? Не улетает ли, как перелетный ястреб, в дальние теплые края?..

– А ястребы – перелетные?

– Взаправду-то кто их знает… Но если судить поэтически, то что угодно может упорхнуть: деньги, удача, девица. Взять хотя бы медвежью леди: была – и ффить, не стало!

– Майоры не летают.

– Но поэтически…

– Ты видал хоть раз летающего майора?

– Никак нет, господин майор.

– Вот и не увидишь. Я крепко стою на ногах и ни одному ветру не дам себя сдуть.

– Как я рад это слышать!

Бэкфилд уплетал за обе щеки и наполнялся благостью, какой не ощущал уже очень давно.

Зимою-то все шло очень мерзко. Прав мелкий гад: была, была мыслишка сбежать в Шиммери, а то и подальше – на Фольту. В столице ждал Бэкфилда кайровский меч. Минерва легла под Ориджина, на нее надежды не имелось. К северянам – даже к Нортвудам – Бэкфилд не нашел подхода. Галлард Альмера темнил, тянул время… Словом, ни с кем не удавалось договориться. Товар лежал без дела, покупатель все не находился, а время-то шло. Ориджин все больше подминал под себя столицу. Не ровен час, протянул бы щупальца на запад – и в Алеридане нащупал бы майора…

Но тут случилось кое-что: Бэкфилду встретился капитан Уитмор – лазурный растяпа, потерявший достояние Династии. Уитмор с отрядом своих людей рыскал по Альмере, надеясь разыскать и вернуть похищенное. Поначалу Бэкфилд не верил в успех, ибо думал, что Предметы взял Ориджин. Однако примкнул к Уитмору – он любил армию, шпаги, гвардейские мундиры, офицерские шутки, сильно скучал по всему этому с тех пор, как бежал из столицы. Два месяца скитаний с уитморцами нежданно для Бэкфилда принесли плоды. И какие плоды – не черничную ягодку, а цельное спелое яблоко! Сперва нашлись следы похитителей. Потом – пара свидетелей. Потом всплыла тайная схема на человеческой коже и некий совсем уже сказочный Абсолют – оружие, собранное из Предметов. Что особенно сладко: были при допросе двое вассалов Ориджина – и удивлялись так же, как все. Стало быть, не Ориджин все-таки. Стало быть, где-то бродит неведомый вор Предметов, и одна единственная ниточка, пара ценнейших свидетелей – в руках у Бэкфилда! Бэкфилда с Уитмором, если говорить точно.

В делах чести, как давно убедился майор, очень полезно бывает вовремя промолчать. Будучи дворянином, он не нарушал своего слова. Но если слово не дано, а собеседнику лишь так показалось… Свидетель – этот усач со смешным прозвищем – очень уж молил: «Не отдавайте меня владычице! Конец мне тогда, а моя девчушка пропадет ни за грош… Не отдавайте, богами прошу!» Ворон Короны поклялся, что не отдаст – взамен на показания. Капитан Уитмор подтвердил: «Слово чести, что я защищу вас». Бэкфилд же только кивнул, и наивный усач принял это за клятву. Дурачина.

И вот нынче в Маренго, во Дворце Тишины, Бэкфилд с Уитмором стояли пред владычицей. Она слушала рапорт с великим интересом – и не мудрено: что ни слово, то диковинка! Узнав про Абсолют, похитителей и схему, Минерва аж засверкала глазами.

– Господа офицеры, вы принесли мне бесценные сведения! Я с радостью выделю вам любую награду, какой пожелаете.

Уитмор возразил: