Те, кто уходят

Они заказали еще выпивки, потом Смит-Питерсы предложили всем вместе отправиться куда-нибудь на ланч. Ланч был хорош, а атмосфера даже веселая. Коулман среди них чувствовал себя в безопасности. Когда принесли кофе, у него вообще появилось чувство собственной неуязвимости. Тогда-то он и решил предпринять еще одну попытку убить Рея, но на сей раз использовать более тривиальный способ, чем сталкивание с катера. Например, нападение на улице. Он представил, как идет следом за Реем по какой-нибудь узкой безлюдной улочке в Венеции, подбирает хороший камень и просто разбивает Рею голову. Если будет время, то можно сбросить тело в канал, а если нет – какое это имеет значение? Если его никто не увидит, то никто ничего не сможет доказать.

Коулман решил больше гулять по Венеции, незаметно последовать за Реем, если встретит его еще раз, и узнать, где тот ночует. Когда он будет знать район, останется только выбрать подходящее время вечером. Или можно сделать это днем, если улицы вокруг будут безлюдны. Конечно, сначала придется убедиться, что частный детектив не следит за ним.

14

Рей узнал, что синьор Чьярди почти каждый вечер устраивает вечеринки с выпивкой. Не особенно многолюдные вечеринки – человек по пять-шесть друзей, но по шуму, который они производили в кухне с кафельными стенами, можно было подумать, что их не меньше пятидесяти. И гуляли они с девяти до полуночи. Рей присоединился к ним по приглашению синьора Чьярди в первую ночь, но пробыл в кухне всего полчаса. Не хотел показывать свое лицо слишком большому числу людей. В другие вечера он вежливо отказывался присутствовать, ссылаясь на занятость, – он сказал мистеру Чьярди, что занимается архитектурой. Ему это показалось забавным, но после нескольких минут в тот первый вечер (вечер, когда он полчаса провел в кухне) Рею ничуть не мешали громкие выкрики, которые были слышны на втором этаже, хотя обычно гвалт его раздражал.

Архитектура и в самом деле интересовала его, и он купил книгу (очень похожую на ту, что у него уже была, но с собой он ее не взял) по архитектуре Венеции пятнадцатого века. Он два раза отправлялся с этой книгой в город – сравнивал фотографии с оригиналами, испытывая искушение сделать наброски церквей, на которые смотрел; но художник на улице привлек бы к себе внимание, тогда как человек, уткнувшийся в книгу, выглядел типичным туристом, к тому же она была определенной защитой от любопытных глаз. Рей собирался стать художником, но в двадцать четыре года отказался от этой затеи, понимая, что никогда не сможет подняться выше среднего уровня.

Он держался подальше от района Сан-Марко, но ближе к вечеру в понедельник и сегодня утром, во вторник, быстро прошел по Пьяцце к почте – узнать, нет ли для него послания от Коулмана. «Гаррет», – сказал он почтовому клерку, надеясь, что тот не знает о человеке по имени Гаррет, разыскиваемом полицией. И клерк спокойно принялся разыскивать письмо на имя Гаррета, но ничего не нашел. В обоих случаях Рей немедленно покинул почту через улочку Фреццария. Рей был почти уверен: родители отрядили одного-двух детективов на его поиски и у них на руках будут фотографии. Завтра он наведается туда в последний раз, решил он. Посмотрит, написал ли ему что-нибудь Коулман. Впрочем, Рей почти не сомневался, что Коулман ничего не пришлет, если только ему не взбредет в голову написать что-нибудь оскорбительное. Если Коулман к завтрашнему дню, среде, ничего не напишет, то Рей вообще оставит всякие попытки связаться с ним. Он поклялся себе сделать это, словно боялся, что иначе не удержится. Но он видел логику в отказе от дальнейших стараний в чем-либо убедить Коулмана, как видел логику в совете Инес поступить именно таким образом. Он не исключал вероятность отъезда Коулмана из Венеции, думал даже, что тот уже уехал, если ему разрешила полиция, а потому вся эта суета лишалась смысла. Полиция, вероятно, не слишком нажимала на Коулмана, и тот ни в чем не признался. К тому же Рей сомневался, что Коулман сказал бы хоть слово даже под давлением. Способы выбить показания, безусловно, бывают разными, но Рей был уверен: если бы Коулман принял решение молчать, то не отступился бы от него. И уж конечно, ни итальянская полиция, ни даже американская не подвергла бы его пытке. Рей сделал для себя два открытия: во-первых, людей, даже таких чувствительных, как Инес, не особо волновало, совершил человек убийство или нет; а во-вторых, бесполезно пытаться умиротворить Коулмана. Рей представил себе, как завтра днем он идет в полицию и рассказывает им историю, которая ничуть его не красит: о том, что он хотел исчезнуть на какое-то время, даже понимая, что его семья будет волноваться… теперь он сожалеет и ему стыдно, но он был не в своем уме. Он, мол, несколько дней назад увидел в газете заметку о себе, а потом – ничего. И он решил, что его исчезновение не вызвало особого переполоха. Рей не хотел сообщать полиции о попытке Коулмана убить его, столкнув с катера. Нужно выкинуть это воспоминание за борт, думал он.