Те, кто уходят

Они пришли в полицейский участок. Коулман старался не смотреть на Рея. С Коулмана сняли пальто – ему кричали, чтобы он снял пальто сам, но он их игнорировал, – и когда он почувствовал, что рукава сползают с него, то вцепился в них, так как в кармане пальто лежал шарф. Рукава его пиджака напитались кровью из разбитого локтя.

– Отдайте мне пальто! – заорал Коулман по-итальянски, и пальто ему отдали. Он прижал его к себе правой рукой.

Полицейские подняли его левую руку, и только теперь он понял, что она у него онемела. Затем с него сняли пиджак. Его посадили на стул с прямой спинкой и сказали, что сейчас придет доктор. Ему задавали вопросы: имя, место проживания, возраст.

Рей и его итальянский друг стояли друг подле друга слева от Коулмана, итальянец во все глаза смотрел на Коулмана, а Рей время от времени скользил по нему взглядом. Потом Рей что-то взволнованно прошептал итальянцу, замотал головой. Он снова и снова рубил рукой воздух. Итальянец хмурился и кивал.

Они поехали в Венецию на полицейском катере – Рей, Коулман, итальянец-коротышка и трое полицейских. Причалили у Пьяццале Рома и направились в кабинет к Делл’ Изоле. Там уже находился частный детектив Зордий. Кровотечение из носа у Коулмана прекратилось, но он чувствовал боль в верхней губе, а его платок промок от крови. Делл’ Изола спросил его о схватке во вторник вечером.

– Он ударил меня камнем и пытался сбросить в канал, – сказал Коулман. – К счастью для меня, мимо проходил какой-то человек, и ему, – он показал на Рея, – пришлось остановиться. Он бросил меня без сознания.

– Но разве драку затеяли не вы, синьор? – вежливо спросил Делл’ Изола. – Синьор Гаррет сказал, что вы преследовали его с камнем в руке.

Коулман втянул воздух через зубы:

– Не знаю, кто ее затеял. Мы встретились, и началась драка.

– Почему, синьор? – поинтересовался Делл’ Изола.

– Почему – это мое дело, – ответил Коулман после короткого раздумья.

Делл’ Изола посмотрел на Рея и Зордия, потом снова на Коулмана:

– Камень, синьор. Камень нашли вы, да?

– И нанесли первый удар? – спросил Зордий по-английски, а потом повторил по-итальянски для Делл’ Изолы.

Допрос был тяжелым для Коулмана. Он чувствовал, как путаются его эмоции – оскорбление, издевательство, несправедливость и скука, и они физически ослабляли его всей своей бессмысленностью. Рука доставляла ему настоящее мучение, хотя доктор в участке Кьоджи дал ему таблетку, предположительно против боли.

– Я не стану делать никаких признаний насчет камня, – заявил полицейскому Коулман.

– И насчет трубы в Кьодже? – спросил Зордий по-английски.

Правой рукой Коулман порылся в кармане и нащупал шарф, но пальто соскользнуло на пол, и в его руке остался только шарф. Поначалу это смутило его, но потом он, зажав шарф в руке, помахал им в сторону Рея.

– Вот этим я клянусь в том, что мои слова – правда! – воскликнул он по-английски. – Шарфом моей дочери!

Зордий хмыкнул:

– Это не ее шарф. Мне про это рассказала мадам Шнайдер.

– Что она знает? – фыркнул Коулман.

– Она знает об этом от Рея Гаррета, который купил шарф в Венеции, – пояснил Зордий.

– Вы лжете! – крикнул Коулман. – Все вы здесь лжете!

И увидел, что Рея это сломило.

С взволнованным выражением на лице он подошел к Коулману, словно собираясь признаться в чем-то.

– Постарайтесь успокоиться, Эд! Вам нужен доктор. Un dottore, per piacere, Signor Capitano![73] – сказал Рей Делл’ Изоле.

– Si, d’accordo, subito. Franco, chiamo il dottore[74], – сказал Делл’ Изола полицейскому.

Пока Делл’ Изола говорил, Коулман набрал в рот слюны и плюнул в лицо Рею, попав ему в правую щеку.

Правая рука Рея дернулась к щеке, потом он потянулся за платком.

Его итальянский дружок, видевший это, прокричал что-то Коулману, но тот ничего не понял. Рей отвернулся, как трус, каким его всегда и считал Коулман. Однако силы внезапно покинули Коулмана, и он позволил усадить себя на стул, потому что иначе упал бы на пол. Казалось, все заговорили одновременно. Собравшиеся разделились. Рей и его приятель говорили с клерком Делл’ Изолы, который записывал их слова. Зордий стоял поблизости. Появился доктор, и Коулман прошел в соседнюю комнату, а следом за ним – Зордий. С Коулмана сняли рубашку.

Он услышал слово «frattura»[75]. Рядом стояли двое полицейских, смотрели.

Зордий наклонился к Коулману, уперев руки в колени:

– Скажите мне, что на самом деле случилось в ту ночь на Лидо.

Коулман ощущал, как от Зордия исходит враждебная сила. Этот крупный, физически сильный человек не верил ему. Коулман не смотрел на него. Дружок Рея – это, вероятно, гондольер, который вытащил его из воды, и, наверное, Рей сообщил об этом Зордию. Коулман сказал по-итальянски ближайшему полицейскому:

– Позвоните, пожалуйста, моему другу мадам Инес Шнайдер в отель «Гритти-палас». Я хочу с ней поговорить.

21