Те самые ужастики. Десять историй ужаса

— В стенном шкафу! — воскликнула Энни, подпрыгивая на стуле.

— Откуда ты знаешь, что оно в стенном шкафу? — в голос заорал я.

— Она имеет в виду, мы должны спрятаться в шкафу, — поправила Надин. — Может, пожалуйста, все прекратят вопить?

Мы перестали. Комната погрузилась в тишину. Ничего не скрипело. Ничего не гремело. Никто не стонал.

— Мы здесь одни, — продолжала Надин. — В этом доме всегда раздаются странные звуки, когда льет дождь.

Думаю, Надин была права. Похоже, она была абсолютно уверена в своих словах. Но сдается мне, дело было не в том, что в доме раздаются звуки.

— А теперь, — начала Надин, сгребая кости. — Пришла моя очередь.

У нее выпало «четыре». Я пристально на нее посмотрел. Я боялся. Боялся увидеть, на какую клетку встанет ее фигура.

Надин перенесла фигурку на четыре шага и с глухим ударом приземлила на «И гаснет свет».

Мы все вскрикнули, когда погас свет.

— Всем сидеть тихо! — пронзительно вскричал я. — Я поищу свечи.

Я направился на кухню. Родители где-то держали свечи, но где?

Я не мог разглядеть собственные руки перед глазами.

Как мне таким образом найти свечи? В поисках их я открывал и рылся в каждом ящике.

— Ты можешь там побыстрее? — позвала Надин из столовой.

— Конечно, Надин, — проворчал я. — Скоро найду.

Ага! Нашел! На столешнице, в подставке. Там, где и всегда. Я зажег их и вернулся в комнату.

Мы расселись вокруг стола. Отблески свечей мерцали в испуганных глазах Энни и Ноя.

Мне тоже было страшно.

— Я больше не хочу играть в эту игру, — заныла Энни. — Она слишком страшная!

— У нас дома призраки, — проговорил Ной дрожащим голосом.

— Они не в нашем доме поселились, — зашептала Энни. — А в игре. Они обитают в этой игре.

Я схватил кости и перемешал их в стаканчике.

Мой взгляд пробежался по сидящим за столом. Все сидели с выпученными глазами, таращась на доску.

За окном полыхнула молния. Свечи тихо шипели в темноте.

«Стоит ли мне бросать кости?» — гадал я, уставившись на наши тени, пляшущие на стенах.

Может, нам стоит остановить игру?

«Включи голову, Джонатан, — скомандовал я себе. — Это всего лишь игра».

Я кинул кости. Пять.

Я медленно передвинул фигурку.

Я затаил дыхание, когда поставил ее на «Вы слышите вопль на чердаке».

Мы сидели тихо, прислушавшись.

Вдруг мы услышали его.

Сверху.

Кошмарный вопль!

— Ч-что это было такое? — спросил я, запинаясь.

— А. Просто сильный ветер, — ответила Надин. — Ветер и все тут. Твой ход, Энни.

Я не сомневался, что Энни больше не хотела играть. Но она кинула кости и передвинула фигурку на шесть клеток.

— «Вы слышите, как костлявая рука стучится в окно», — прочитал я слова на квадратике.

Все замолчали.

В комнате повисла тишина.

Никакого стука.

— Вот видите? — сказал я, проходя к окну.

— Все…

Раздался громкий звук!

Рука! Бледная, костлявая рука возникла из ниоткуда! Она с силой заколотила в окно.

Близнецы завизжали. Я отскочил назад.

Снова поднялся ветер, и леденящий сквозняк прорвался в обеденную комнату. Ярче вспыхнули свечи.

Надин обхватила себя руками.

Энни вжалась в свой стул.

Я осмотрел игру, затем вытер влажные ладони о джинсы, когда Ной поднял кости.

— Только не три! Только не три! — затараторил я себе под нос, когда Ной готовился выкинуть кубики.

Кости выпали из стакана. Они все катились и катились…

Пока не сложилось «три»!

«ВЫ НАПУГАНЫ ДО СМЕРТИ!»

Свечи задуло. Ослепительно белая молния озарила комнату. Мы закричали. И продолжали кричать. Казалось, мы орали целую вечность.

Окна тряслись и дребезжали. На лестнице скрипели шаги. Жуткий стон поднялся из подвала и огласил комнату.

А затем мы услышали кошмарное постукивание.

Тук. Тук. Тук.

Мы не видели ее в темноте, но знали, что это была костлявая рука, постукивающая в окно. Затем снова раздался крик, такой громкий, что заглушал все звуки. Весь дом огласился таким отчаянным криком, что все вокруг, казалось, исчезло.

Я вопил до тех пор, пока не перестал слышать собственный голос.

Вопил до последнего вздоха.

Внезапно я остановился, и наступила блаженная тишина.

Я помчался к входной двери. Мне нужно было выбраться из этого дома. Я должен был сделать это!

Но я остановился, чтобы поднять с коврика газету. Пожелтевшую газету.

В тусклом мерцании свечей я разглядел большой заголовок:

ЗАГАДОЧНАЯ ГИБЕЛЬ ЧЕТВЕРЫХ ДЕТЕЙ!

Я пробежался взглядом по первому абзацу:

«Полиция сбита с толку загадочной гибелью четверых детей, найденных в старом особняке прошлой ночью. «Мне показалось, они выглядели так, будто напуганы до смерти!» — доложил офицер полиции».

Напуганные до смерти. Напуганные. До смерти.

Я проверил дату на газете. 14 марта 1942.

Так вот когда мы умерли, осознал я. Мы умерли более пятидесяти лет назад. И с тех пор мы обитаем в этом доме.

Я не мог оставаться у двери. Надин и близнецы ждали меня за столом.