Теарнская партия

Но опасалась она напрасно. В комнате ярко горели светильники, освещая книги, книги, книги… Огромный стол посреди комнаты, заваленный открытыми томами и исчерканными рукописями, пара удобных кресел. На редкость неподходящее место для альковных радостей. Книги на полу, все до единой, — открытые… нет, она бы не стала столь небрежно относиться к источникам знаний, но… но что, если не выходит, никак не получается добыть оные знания из этих источников?! Если не хватает какого–то ничтожного толчка, чтобы сдвинуться наконец с мертвой точки? Если мечешься от книги к книге в тщетных попытках постичь ускользающую истину?

Принцессе воочию представился Феррен, ползающий на коленях от книги к книге, вскакивающий, бросающийся к столу, роющийся в очередном томе, роняющий его ради соседнего, что–то торопливо записывающий, черкающий написанное и пишущий вновь. Вот он поднял на нее глаза от своих записей, полубезумные глаза истинного ученого, пребывающего в некоем другом мире, в мире своего открытия, глаза, не видящие того, на что в данный момент смотрят, ибо слишком ярок свет того незримого, что предстает им в эти мгновения во всей своей неизреченной красоте и величии.

Феррен из видения посмотрел на нее, и в его глазах отразились звезды. Настоящий Феррен шагнул сквозь это видение и робко улыбнулся. Лорна улыбнулась в ответ.

— Ой, что это?! — выдохнула она, углядев в углу какое–то уродливое сооружение. Полуразобранное, кривое, неказистое, тем не менее оно напоминало принцессе нечто ужасно знакомое.

— Это? — Феррен густо покраснел. — Это… это я телескоп сделать пытался, — собравшись с духом, выпалил он. — Пытался, да вот… не преуспел. Что–то я неправильно делаю.

«А мне отец купил самый лучший, — со стыдом подумала принцесса. — Такой же, как у профессора Шарная. И башню во дворце отвел, всю, целиком и полностью, под мои нужды. А у Феррена, бедняги, и телескопа нет. И башни ему не видать. И не потому, что король Ренарт не может себе этого позволить, а потому что он не хочет позволять это сыну!»

Она почувствовала, что начинает сердиться на вирдисского короля. Может, он и умный, может, и экономный, может, политика у него правильная, и все такое прочее, но нельзя же так!

«Что ж, мне он ничего запретить не может! — решительно подумала Лорна. — А сыну просто не успеет! Но как так вышло, что о нем столь грязные слухи ходят? Не иначе его оклеветали. Не может быть, чтобы человек, глубоко интересующийся наукой… Если я спрошу — он ответит. Нам, людям научного склада ума, не пристало стесняться и обходить острые углы!»

— А почему о вас ходят столь неблаговидные слухи, каше высочество? — спросила принцесса.

Принц Феррен не дрогнул.

— О том, что я пьяница, картежник и бабник? — грустно и как–то устало уточнил он.

— Ну… да.

«О боги, да его уже не первый раз спрашивают! Он даже устал отвечать. И возмущаться устал. Просто смирился с этим! С такой клеветой!»

— Значит, до вас эта мерзость тоже докатилась, — спокойно констатировал вирдисский принц. — И вы не побоялись отправиться в уединенную комнату со столь мерзостным субъектом, ваше высочество? Это делает честь вашей отваге.

— Как я могла отказаться? Ведь вы позвали меня ради знаний, ваше высочество, — с искренним сочувствием ответила она. — А тот, кто ищет знаний, не может быть тем, о котором рассказывают подобные мерзости.

— Это была попытка очернить меня в глазах отца, — нехотя пояснил принц Феррен. — Нужно признать, удачная. Отец поверил. Картежник, пьяница, бабник, да еще и наукой увлекся… И это — наследник престола! Стыд и позор!

— Да при чем же здесь наука?! — воскликнула Лорна.

— Вот и я о том же, — кивнул принц Феррен. — Когда я понял, что доказать свою невиновность мне не удастся, я попытался отстоять хотя бы науку. Увы… не преуспел.

«Приравнять науку к пьянкам, картам и веселым девицам?! — с негодованием подумала Лорна о короле Ренарте. — Надо бы отцу рассказать об этом! Такой ли хороший политик этот Ренарт, если кидает подобные вещи в одну кучу? Пусть отец к нему повнимательней приглядится!»

— Приступим! — решительно сказала она Феррену. — Итак, что вас интересует, ваше высочество?

— Присядьте, принцесса, я сейчас, — откликнулся вирдисский принц, изящным жестом указав ей на самое уютное из имеющихся кресел и наклоняясь над грудой рассыпанных книг. — Это было где–то здесь… сейчас… минуточку…

Когда вирдисский принц, позабыв о том, что на нем костюм для танцев, великолепный костюм в светлых тонах, опустился на колени посреди груды пыльных томов, принцесса Лорна поняла, что видит собрата по тому восхитительному безумию, что составляло смысл ее собственного существования.

«Он и думать забыл, что на нем надето!»

«Он сейчас безнадежно, окончательно перемажется!»

«И почему я считала его некрасивым?»

***

Граф Крэтторн пришел в себя на какой–то улице. Он стоял, тупо пялясь в пространство перед собой; в его левой руке было что–то зажато. Граф повернул голову. Это оказались поводья.

«Коня. Они оставили мне коня, — вспомнил Крэтторн. — Чтобы побыстрей убрался…»