Теарнская партия

— Разумеется, ваше величество, — спокойно поклонился генерал Гламмер. — Просто свою часть работы мы предпочли сделать в самые короткие сроки. Я взял на себя смелость полагать, что урегулирование наших отношений с Ирнией — вопрос приоритетной важности, а потому начал готовить группу своих людей, едва появилась возможность. Должен сказать, для нашей службы ваша коронация протекала не без некоторых осложнений.

— Не сомневаюсь в этом, — фыркнул его величество. — Все почему–то были уверены, что я предложу трон кому–то другому. Счастье еще, что Совет Архипастырей счел мою голову достойной этой несчастной короны.

— В Совете Архипастырей, ваше величество, сидят мудрые люди, — усмехнулся генерал. — Они всегда руководствовались поговоркой: «Правит тот, кто может править». Такие, как Эттон, правят, когда нет выхода — или повода для смещения. Или в том случае, когда очередной мерзавец чем–либо выгоден самим Архипастырям. Но я продолжу, с вашего позволения… Своих людей мы подготовили. Равно как и списки тех, кто мог бы войти в означенное посольство, помимо наших специалистов. Вашему величеству осталось просмотреть их и утвердить тех, кто вам покажется достойным. Ну и, разумеется, выбрать самого полномочного посла. По этому поводу нам с вами не мешало бы посоветоваться, ваше величество…

— Не будем откладывать, генерал. Кого вы сами предпочли бы видеть на этом месте? И почему именно его?

— Боюсь, мой ответ покажется вам странным, ваше величество, — медленно сказал генерал. — Полагаю, что в сложившихся обстоятельствах никто не справится с посольством лучше, чем профессор Шарнай.

— Профессор Шарнай? Почетный член эльфийской Академии наук? Астроном и математик? — вздернул брови король Ренарт. — Воистину странный ответ, генерал. Или… он ваш человек?

— Ни в коей мере, ваше величество, — покачал головой генерал Гламмер. — Увы, как это ни печально для секретной службы и лично для меня, но все агенты, которые отправятся с посольством, будут находиться на второстепенных, ничего не значащих ролях. По большому счету, основной приказ, который им отдан, — ни во что не вмешиваться и ничего не предпринимать, кроме, разумеется, строго регламентированных действий в исключительных случаях. А профессор Шарнай именно тот, кто нам нужен в сложивших обстоятельствах. Крупный ученый с мировым именем, немного маг, но скорее теоретик, нежели практик. Честный и достойный человек, поплатившийся за свои убеждения.

— Насколько я помню, — задумчиво сказал король, — Эттон отправил его в опалу после того, как профессор открыто обвинил его в небрежном отношении к делам правления и бессмысленном развязывании войн.

— Верно, ваше величество. Мы должны продемонстрировать Ирнии свою искренность, а кто сделает это лучше, чем по–настоящему искренний человек? Даже самый лучший дипломат не сможет не хитрить, даже если прямо приказать ему этого не делать. Профессор Шарнай же, напротив, хитрить не станет — даже по приказу.

— А он согласится?

— Если как следует попросить… почему нет? Профессор Шарнай — патриот в гораздо большей степени, чем мы с вами. Если объяснить ему всю важность этой миссии для Вирдиса, он наверняка согласится.

— Кто будет просить? — в упор глянул на Гламмера король. — Ваша служба, генерал, или вы сами?

— Ни в коем случае, ваше величество, — резко качнул головой генерал. — Мои люди для этого не годятся. Нет. Ехать и просить придется вашему величеству.

— Даже так? — нахмурился король Ренарт. — Лично? А если просто послать за ним?

— Прошу извинить за прямоту, но как бы он нас в ответ не послал, ваше величество. Куда–нибудь весьма не близко. А поскольку это он нам нужен, а не мы ему…

— Понятно, — сказал король. — Что ж, раз надо — буду просить. А вам, генерал, поручаю все организовать. Я, как вы сами понимаете, не в курсе, где обретается профессор Шарнай.

— Организуем, ваше величество. Когда вам будет угодно ехать?

— Сегодня же. Чем скорей мы отправим посольство, тем лучше.

***

Ночь. Звезды. Звезды и телескоп, который смотрит на них внимательным, придирчивым взглядом. На астрономической площадке ночь — самое рабочее время. А в рабочее время, помимо всего прочего, должна стоять тишина.

Профессор Шарнай оторвался от телескопа и недоуменно обернулся. Что там еще за шум? Кто–то стучит в дверь? Что такого могло случиться, и кому там вообще стучать? Ночью–то.

Профессор вздохнул и направился к лестнице.

***

— Профессора, они ж как дети, — бурчала Эртика, старая служанка профессора Шарная, накладывая полный поднос только что испеченных, еще горячих пирожков, — если их вовремя не кормить, они ж и вовсе поесть забудут…

Стук в наружную дверь прервал ее хозяйственный монолог на середине.

— Эт–то еще кто? — вздрогнула старуха. — Кого там несет ночью? Когда профессор работает?!