Театр китового уса

– В школе есть правила, – говорит Уиллоуби. – Дигби не должен отличаться от остальных.

– Говорит человек, прибывший на собственном самолете, – говорит Миртл, прихлебывая из бокала.

– Значит, у Дигби должна быть такая же прическа, как у всех остальных мальчиков, иначе его накажут, – говорит Кристабель. – Дурацкое правило.

– Не я их придумал, дорогая, – говорит Уиллоуби.

– Но ты следуешь им, – говорит Кристабель, – и заставляешь Дигби им следовать, а если бы я пошла в школу, и меня бы заставил, вот только мне не разрешено идти в школу, и это тоже дурость.

Кристабель отворачивается и снова ведет их через лес по травянистой дорожке к коттеджу.

– Кристабель, – начинает Уиллоуби, – это всего лишь одна из неизбежных вещей, я… боже правый, что это, черт возьми, такое?

Сцена у домика снова изменилась. Место для представления теперь окружено профессиональным сценическим освещением, заказанным Розалиндой, а перед ним стоят ряды новых складных стульев. Но в центре сцены находится самое удивительное изменение: чилкомбский кит.

Огромные ребра кита были отделены от его туши, очищены от плоти и установлены на земле, чтобы создать сводчатое пространство шесть футов высотой между амбаром и домиком. Они напоминают двойные ряды огромных слоновьих бивней, изгибающихся кверху, будто борта галеона. За ними в вечернем солнце сияет море.

Кости были установлены достаточно далеко друг от друга, чтобы члены труппы могли проходить между или толпиться внутри, как делают сейчас Перри, мистер Брюэр и несколько других, представляя, что они на борту попавшего в шторм корабля в начале «Бури». Дигби и Кристабель пускаются бегом, чтобы присоединиться к ним. Пара пеших туристов в шортах и ботинках для ходьбы замерли на пляже, с озадаченным интересом наблюдая за происходящим.

– Впечатляюще, не так ли? – говорит Миртл Уиллоуби, когда они останавливаются бок о бок, изучая его. – Во время любовных сцен его подсвечивают розовым. Ничто так не говорит о романтике, как мертвый кит.

– Как они умудрились дотащить сюда эти гигантские кости?

– Я не в курсе деталей, но твоя жена одобрила.

Уиллоуби достает портсигар, предлагает его Миртл и хмурится.

– Я слышал что-то об открытом театре за ужином, но и представить не мог это.

– Розалинда надеется, что он привлечет гостей художественной направленности, – говорит Миртл.

– Только не говори мне, что все вы собираетесь остаться, – говорит Уиллоуби. – Всегда оставляй их жаждущими большего – разве не так говорят?

– Не любишь делиться популярностью, да? – говорит Миртл.

Уиллоуби поворачивается к ней с зажатой сигаретой в зубах.

– То же можно сказать и о тебе, дорогая. – Он берется за полы ее свободного халата, запахивает их и обвивает руками ее талию в поисках пояса.

– Как думаешь, что бы сказал психиатр о твоей инфантильной жажде внимания? – спрашивает Миртл, чуть покачиваясь. – Чего-то должно не хватать, не думаешь?

– Мне не нужно внимание, – говорит он, резко затягивая ее пояс и завязывая его бантом. – Все эти представления, в смысле – они подходят детям, но для взрослых это едва ли достойное занятие.

– А чем же таким достойным занят ты? – говорит Миртл. Они примерно одного роста и стоят, глядя друг другу в глаза.

Когда он не отвечает, Миртл поправляет воротник его летной куртки с осторожной нежностью пьяного.

– Я задаю себе тот же вопрос, – говорит она. – Что я делаю? Зачем я это делаю? Почему не могу успокоиться? Так говорит моя мать. Почему ты не можешь успокоиться, Миртл?

– Я делаю то, что от меня ожидают, – говорит Уиллоуби.

– Неужели? – Она щурится.

Он улыбается.

– Нет, полагаю, даже это у меня не выходит. Я делаю очень мало, Миртл, и это от меня тоже ожидают.

В это мгновение Кристабель с цимбалами в руках взбирается на один из новых стульев перед своей труппой и требует:

– Еще раз.

– Мы в этой сцене, – говорит Миртл, направляясь к костям и утягивая за собой Уиллоуби.

Пока актеры репетируют сцену, Кристабель стоит на стуле и периодически бьет цимбалами друг о друга, чтобы изобразить штормящие волны. Звук – яркий металлический шок и последующий мерцающий отзвук.

– Где она достала эти адские штуки? – говорит Уиллоуби, потирая виски.

– У местной труппы Армии Спасения, – отвечает Миртл, прислоняясь к ребру. – Это не единственное, что она у них позаимствовала.

В это мгновение Дигби возникает из амбара.

– Я нашел свою флейту, но потерял крылья.

– Флосси найдет твои крылья, – говорит Кристабель. – Отлично, друзья, раз Ариэль нашел флейту, давайте вернемся к акту второму, сцене первой, когда Ариэль насылает на всех сон зачарованной музыкой.

– У моего сына крылья, – говорит Уиллоуби.

– Дигби выглядит божественно, – говорит Миртл. – Если игнорировать чудовищные звуки, которые он издает на этой флейте, сцена завораживает.

– Очень похоже на визг тормозов, – говорит Перри.

– Дядя Уиллоуби, у мистера Брюэра твои реплики записаны на бумажке, если надо, – говорит Кристабель. – Друзья, по местам.

АНТОНИО (Уиллоуби): Благодарю. Где начало? Здесь? Бла бла надежда бла робеет. Какой мелкий почерк. «Уверен ты, что Фердинанд погиб?»

Входит кит

Август 1928