Театр мира. История картографии

В одном из учебников, по которым училась Тарп, говорилось: «Причины деформации земной коры – одна из величайших научных загадок, о которой можно рассуждать лишь теоретически. Об отсутствии определенных знаний в этой области свидетельствуют многочисленные противоречивые попытки объяснить это явление». У одного лишь преподавателя Гарвардского университета наготове было целых девятнадцать различных объяснений того, как образовались горы. Тарп, в частности, узнала о теории, согласно которой Земля после своего огненного рождения, остывая, сжалась, и это привело к деформации рельефа, узнала она и о континентальном дрейфе, когда материки менялись местами. Большинство геологов эти теории отвергало. Что же до других гипотез, сообщал учебник, то их слишком много, чтобы можно было изложить. Быть геологом – значит, по большей части уметь формулировать более или менее обоснованные догадки.

К концу Второй мировой войны Тарп закончила четыре семестра, необходимые для получения степени магистра геологии, однако решила, что знает недостаточно, поэтому записалась еще на курсы физики, математики и химии. Такая любознательность напугала ее руководителей, и они, боясь, что Мэри забросит геологию, устроили ее сразу же после экзаменов на работу в нефтяную компанию. Она неплохо зарабатывала, но сходила с ума со скуки – как правило, женщинам давали поручения, с которыми они слишком легко справлялись, так что в свободное время Тарп продолжала корпеть над математикой. Кроме того, она брала уроки по сферической тригонометрии, науке о том, как вещи соотносятся друг с другом на сфере. Такие знания полезны в далеких странствиях по океану, так как помогают ориентироваться и составлять карты.

Через двадцать лет после того, как маленькая Мэри впервые увидела океан, она снова увидит его, когда переедет в Нью-Йорк в поисках нового приложения своих сил, приведших ее в Колумбийский университет и Институт Земли. «Я подыскиваю работу», – сообщила она институтскому секретарю. «Работу?» – «Вот именно. На факультете геологии мне сказали, что док…», – она бросила взгляд на записку, спрятанную в руке, – …Морис Юинг набирает сотрудников». Секретарь проводила ее к Доку. Тот, выслушав рассказ Тарп об ее отце-картографе, о магистерской работе по геологии и буднях в нефтяной компании, задал свой знаменитый вопрос: умеет ли она чертить?

НЕОЖИДАННАЯ ТРЕЩИНА

Ее первый тьютор был прав: женщины, увлеченные геологией, должны уметь чертить. Поэтому Тарп ответила Доку, что чертить она умеет, и получила работу в институте, где двадцать три человека теснились в трех комнатах и пытались понять, как взаимодействуют океаническое дно, суша и атмосфера. Тарп стала шестой женщиной в коллективе. Мидж вела бухгалтерию; Джин, ведущий математик и физик, готовила кофе, печатала на машинке и выполняла мелкие административные поручения; Эмили и Фэй, тоже математики, помогали с расчетами одному из сотрудников-мужчин, тогда как Мэри, магистр геологии, бакалавр математики, а также дипломированный физик и химик чертила копии карт и составляла таблицы расчетов.

Вскоре после того, как ее приняли на работу, институт переехал в новое, более просторное здание на берегу Гудзона, подаренное им вдовой Флоренс Ламонт, и сменил название, став обсерваторией Земли Ламонт-Доэрти – в знак того, что теперь они занимаются не только геофизикой.

Переезд никак не повлиял на работу Тарп. Но четыре года рутины ее порядком утомили. Она уехала в Огайо к отцу и не возвращалась, пока не получила телеграмму: «Считайте, что вы в бессрочном отпуске. Док». Юинг решил, что рутинную часть ее обязанностей возьмет на себя геолог Брюс Хизен, более молодой и менее титулованный. Вот как описал их первую встречу много лет спустя немецкий дамский журнал: «…тонкая талия, пышная длинная юбка, изящная фигура. Она была само очарование. От него веяло мужественностью, когда он подошел к ней, и она почувствовала теплый запах его кожи. Низким голосом он сказал: „Мэри, мы нанесем на карту весь земной шар и весь подводный мир. Науке придется с этим смириться“. В тот вечер они стали любящей неразлучной парой, и оставались вместе до конца своих дней». Мы можем только догадываться, насколько правдив этот рассказ и что о нем могла бы сказать сама Мэри Тарп.

Однако мы точно знаем, что Тарп и Хизен тесно сотрудничали вплоть до его смерти от сердечного приступа в 1977 году на подводной лодке у берегов Исландии, а началось всё сентябрьским днем 1952 года, когда Хизен принес ей картонные коробки в надежде, что она сумеет начертить карту дна мирового океана.