Театр начинается с выстрела

Они безропотно повиновались, и я села за руль. Сзади шел бессвязный разговор, состоявший из обрывков фраз, междометий, вопросов, на которые пока никто не в состоянии был толком ответить, и поэтому очнулись они только тогда, когда я остановила машину. Ковалева и Нестеров в автоматическом режиме вышли, и Олег очнулся первым:

— Так это же…

Тут и Александра Федоровна огляделась и, поняв, куда я их привезла, решительно запротестовала:

— Не пойду! Женька! Ты чего задумала? — обрушилась она на меня.

— Олег! На корабле бунт! Донесешь? — спросила я.

— Да легко! — ответил тот, подхватывая Ковалеву на руки.

— Олег! Пусти, медведь чертов! — требовала она, охаживая его своей сумочкой. — Я никуда не пойду!

— А вы и не идете, тетя Китя! Это я вас несу! — отвечал Олег, которому эта затея нравилась все больше и больше.

Мне оставалось только открывать двери перед Олегом и жутко скандалящей у него на руках Ковалевой. Но вот мы остановились перед дверью, и я нажала на звонок. Дверь открылась, и я сказала:

— Здравствуйте еще раз, Роман Давидович! Можно к вам в гости?

— Я ничего не понимаю, — растерялся Левин.

— А мы не одни, дядя Рома! — сказал Нестеров.

Я отступила в сторону, и Олег поставил ра-зом притихшую Ковалеву на пол перед Левиным. Роман Давидович узнал ее сразу! Его губы задрожали, плечи затряслись, глаза наполнились слезами, и он прорыдал:

— Китенька! Родная! Ты жива! Какое счастье!

— Ромчик! Здравствуй, родной! — Она шагнула к нему и обняла. — Что ты, не надо! Успокойся! — сама плача, успокаивала она его.

— Знаешь, Китя, ты совсем не изменилась, — заглядывая ей в лицо, совершенно искренне произнес он.

— Да будет тебе! — смутилась она.

Поняв, что надо брать власть в свои руки, я пропихнула всех в коридор квартиры и, сняв парик и шаль, которые бросила на тумбочку, произнесла краткую напутственную речь:

— Дорогие граждане и гражданка! Что вы все поодиночке пропадаете? Пропадайте лучше все вместе! Я уверена, что у вас это отлично получится! Начинайте прямо сейчас, а мне пора. Аплодисментов не надо. Вместо этого в целях собственного спокойствия и безопасности настоятельно рекомендую вам, Роман Давидович, и тебе, Олег, навсегда забыть о том, что вы меня вообще когда-нибудь в своей жизни видели. К вам, Александра Федоровна, это, конечно, не относится! Да-а-а! Чуть не забыла! Если вас, Роман Давидович, будут спрашивать, не звонила ли вам сегодня какая-нибудь женщина, вы должны ответить, что звонила и интересовалась, не было ли когда-нибудь в московских театрах актрисы по имени… Но вот имя актрисы, о которой вас спрашивали, вы забыли — склероз у вас. Вы поняли, что я сейчас сказала? — спросила я у совершенно растерянного Левина.

— Не волнуйся, Женя! Я проконтролирую! — заверила меня уже пришедшая в себя от первого шока Ковалева.

— За сим разрешите откланяться. С наилучшими пожеланиями, всегда ваша Женя!

— Хоть чаю? — воскликнул Левин, но я только покачала головой и ушла.

С какой же спокойной душой я возвращалась в квартиру Ермаковой! Я неспешно брела по улице куда ноги идут, пока не увидела вход в метро. Я спустилась вниз, а потом, сидя в вагоне, расслабленно наблюдала, как проносятся мимо станции, пересела на другое направление и наконец доехала до своей. Выйдя из метро, я постояла, глядя на проносившиеся по проспекту Мира машины, и впервые с того момента, как приехала в Москву, с огромным облегчением вдохнула полной грудью ужасно загазованный воздух столицы. Мавр сделал свое дело!

Как ни странно, меня никто даже не попытался остановить ни на подходе к дому, ни в подъезде, ни возле квартиры (хотя я этого ожидала и была к этому готова), так что я спокойно вошла. Первым делом я отправилась в кухню — у меня же за весь день маковой росинки во рту не было, разогрела вчерашние тефтели в микроволновке и слопала их, стоя прямо возле нее. Даже без хлеба. Сварила себе кофе и только после этого, прихлебывая его, сходила за смартфонами, чтобы посмотреть, что новенького. Естественно, там было множество пропущенных звонков, причем на обоих, и все от Крона. Я решила, что надо быть вежливой, и позвонила ему. И, конечно же, на меня тут же обрушился настоящий шквал, нет, не мата, но гневу Крона не было предела:

— Ты что творишь? Где ты была? Ты целый день не отвечала на звонки! Я тут чуть с ума не сошел!

Судя по звуку, он говорил по громкой связи, но я предпочла сделать вид, что не заметила этого.

— Крон! Не ори! — устало попросила я. — Я полночи не спала, все думала, что еще можно сделать, но у меня ничего не получилось. Вот я и пошла с утра гулять по Москве — надеялась, что мне на свежем воздухе хоть какая-то мысль в голову придет, но увы!

— А смартфоны и ноутбук почему дома оставила? — спросил он уже спокойнее.