Театр. Том 1

Жераст ведет себя для влюбленного старика не так уж скверно: он объясняется в любви через посредство третьего лица, он понимает, что привлекателен лишь своими деньгами, и не торопится предстать перед предметом своей страсти из боязни вызвать отвращение. Можно усомниться, не отступает ли мой персонаж от характерности старика, скупого по натуре, — подобные ему, устраивая браки своих детей, думают прежде всего о деньгах, тогда как Жераст, невзирая на скромный достаток Флорама, спокойно отдает ему дочь, получая в обмен его сестру. Тут я пошел вслед за Квинтилианом, живописавшим старика, женившегося на молоденькой, и думаю, что имел право применить его прием к старику, только собирающемуся жениться. Квинтилиан выражает^{11} мысль столь совершенно, что я не осмеливаюсь портить его фразу своим переводом:

Genus infirmissimae servitutis est senex maritus, et flagrantius uxorioe charitatis ardorem frigidis concipimus affeciibus.

Я, как мне кажется, достаточно обосновал суждение о моем старичке такими двумя строками:

Охотно отдал бы он не одну — трех дочек,
Лишь бы с Флоризой в брак вступить без проволочек.

Породить могло бы возражение и то, что и Феант и Амаранта оба строят планы, как воспрепятствовать союзу Флорама и Дафны, — стало быть, две интриги нарушают единство действия. На это я отвечу, что, во-первых, два их плана возникают одновременно и, развиваясь, до самого конца остаются сплетенными и таким образом не мешают единству; дело обстояло бы по-иному, если бы Амаранта составила свой новый план после того, как замысел Феанта потерпел неудачу. Во-вторых, две их интриги объединены тем, что строятся на любви Кларимона к Дафне: и Феант и Амаранта пользуются этим предлогом. И, наконец, лишь уловка Амаранты служит истинной пружиной действия, при том что интрига Феанта завершается занятным эпизодом, когда два достойных человека дурачат труса и выставляют его в смешном виде.

В «Компаньонке» открывались столь же благоприятные возможности для речей a parte, что и во «Вдове», но я питаю к этому приему неприязнь; мне пришлось им воспользоваться в начале пьесы, дабы дать понять зрителю, что кроется за тем, о чем беседуют действующие лица, да еще в дальнейшем раз пять для необходимых пояснений.