Театр военных действий (СИ)

В клане народу — почти тысяча человек, Учих ненамного меньше. Всех переселить… не выйдет — когда в одном месте надо воевать, а в другом — землю пахать… большинство выберет то, к чему привычно. Предки так жили, и весь разговор…

Прав Мадара.

Надо быть очень-очень сильным…

========== Часть 11 ==========

Старейшины клана Учиха собрались в доме совета, когда солнце спустилось к самому горизонту, делая лес почти золотым. Зима была на исходе, близилась весна, и днем снег подтаивал, по ночам застывая тонкой наледью — неприятное время для шиноби. Но клан, если и дальше дела пойдут так же хорошо, мог бы встретить эту весну праздником. Главным образом, благодаря «Небесному оку».

В полированной серебряной пластине, покрытой вязью фуин, отражалась земля с высоты птичьего полета. Заслеженные леса, уже темнеющие поля, ленты дорог и рек. Люди. Как объяснили создатели «Ока», Кенджи и госпожа Сэй, оно своим строением было подобно глазу — и как глаз посылает картинку в разум, так и Око передавало то, что видело, на серебряную пластину. Малыш Кенджи ходил гордый, и уже задумывался над способом не только видеть на расстоянии, но и разговаривать — этим он планировал заняться ближе к лету, когда сестра Главы вернется из столицы с деньгами и материалами.

А пока Учихи довольствовались Оком и призывными птицами.

Картинка на пластине медленно сдвигалась — Око относило к северу. Наблюдательницы, две молодые девушки, сидели рядом со свитками и кистями наготове. Старейшины пили чай, тихо переговариваясь.

— Смотрите, — внезапно заметил один из них. — Похоже, это шиноби Земли.

— Ага, — подтвердил другой. — Так, наших там рядом нет…

— И хорошо. Судя по всему, они сооружают на дороге ловушку. Интересно, на кого…

— На покровительницу госпожи Сэй, вероятно, — буркнул третий. — Разведка донесла — она ездит в свое поместье по этой дороге. Весьма влиятельная дама, родственница дайме… и никак не хочет, чтобы наш старик отдал дочку замуж за сына дайме Земли. Кстати, не исключено, что свалят на Сенджу.

Наблюдательницы увеличили изображение, насколько это было возможно, и теперь старательно шуршали кистями, описывая приметы и действия чужаков, превращающих дорогу в смертельную ловушку.

— Мы успеем предупредить?

— Должны успеть, — один из старейшин найдя тонкую полосу бумаги для птичьей почты, тушь и кисть, занялся письмом. Дело было знакомое, уже давно привычное — Око работало с осени, позволяя Учихам избегать многих опасностей, и превращая войну в почти что театр. — Вот только не знаю, нужна ли ей будет помощь…

— Разве, что помощь в перетаскивании пленных, — буркнул другой старейшина, раньше имевший возможность увидеть, как «скромная целительница» умеет сражаться.

Третий молчал, раздумывая о сестре Таджимы-сама, когда-то где-то нагуляной предыдущим главой. Как-то внезапно старый Учиха понял, что о прошлом этой девушки не знает почти ничего — родилась в мелкой горной деревушке, росла и училась при местном храме… интересный, должно быть, был этот храм. Девушка знала особенности, казалось бы, всех кланов страны Огня и нескольких соседних, была одновременно искусным целителем и грозным бойцом, знала классическую литературу и придворный этикет, непринужденно влившись в общество столицы…

Когда мастера-менталисты проверяли ее сознание, они не обнаружили там безоговорочной верности клану, что, впрочем, было не удивительно, но дружелюбное и теплое отношение Сэй ко всем своим родичам являлось, пожалуй, даже более надежными и крепкими узами, чем вбитая воспитанием привязанность. Главное, что к прочим кланам ее отношение было равнодушным — не ненависть, к сожалению, но и сомнения перед убийством Сенджу или Хьюги она не испытала бы. Конечно, если их убийство было необходимо — обычно в бою девушка предпочитала калечить, нанося тяжелые, но не смертельные раны. По ее словам — мертвый враг лишь разжигает ненависть, а калека камнем повиснет на клане, или же будет добит своими, что в свою очередь пошатнет душевное равновесие убийц…

Очень… продуманная тактика. Очень циничная.

Для темпераментных Учих, в большинстве своем не признающих полумер и сложных планов, и уж тем более, не всегда способных вспомнить об этих планах в азарте боя, подобное поведение казалось диковинкой. Госпожа Сэй могла бы этим оттолкнуть соклановцев, но она была слишком сильна, и вдобавок — дружелюбна и красива, потому вместо отторжения ее «не учихова» тактика вызвала восхищение и интерес. Были даже такие, кто пытался ей подражать, по крайней мере, в том, чтоб не бросаться на врага, едва завидя.

Это весьма радовало старейшин, прежде относившихся к потерям среди молодых шиноби, произошедшим из-за азарта, желания показать силу и недооценки противника, как к чему-то неизбежному, вроде осеннего поветрия, уносящего по нескольку жизней в год. Кстати, в этом году, благодаря советам госпожи Сэй, заболевших было гораздо меньше, чем обычно, а умерших — вовсе ни одного.