Театр военных действий (СИ)

— Послушай. Мы же тут уже больше месяца живем, — Тобирама бросил неуверенный взгляд на Учиху. — И твои предки тут ходили… должны были ходить.

— Не тут. — Мадара щурился, моргал, всматриваясь в дверь шаринганом. — Я видел метки там, где места проверены… здесь их нет.

— О… то есть, что это получается… когда-то давно какая-то часть Учих и Сенджу заключила перемирие, в тайне от своих, иначе у нас бы знали… построила это убежище…

— Угу… а потом они куда-то делись, и спустя какое-то время тайник вновь отыскали Учиха.

— У нас не говорится, чтобы какая-то часть клана покидала его.

— Их могли казнить, и объявить погибшими.

— Мы бы никогда…

— Не говори ерунды! А, даже если и не вы — допустим — это мог быть любой другой клан! Хьюга, Яманака, Сарутоби… хотя, нет, мартышки еще молодой клан… они могли перебить наших, а потом Сенджу указать на Учих, а Учихам на Сенджу — и полыхнуло! Я помню легенды, были времена, когда мы пусть не жили в мире и дружбе, но и не воевали так отчаянно! А потом — как будто масло в огонь плескали!

— Постой! Мы же можем чего-то не знать!

— Думаешь, это тайна не нашего уровня? — Мадара глубоко вздохнул, успокаиваясь. — Возможно… я спрошу отца, когда… когда он вернется.

— Я тоже… попробую. — Тобирама передернул плечами, словно от холода.

— Думаешь, ответит? — хмыкнул Учиха, успевший от Хаширамы наслушаться о Буцуме Сенджу, на редкость упертом шиноби, считающем, что только его собственное мнение имеет право на существование в мире.

— Ну, вдруг ответит? — Сенджу тихо вздохнул. — Если жив останется к тому времени, как мы отсюда выйдем. Он такой… ну… живет ради клана. Надо — ради клана и на смерть пойдет так же спокойно, как к колодцу за водой. Это хорошо, конечно, но я не знаю… не верю, что твоему отцу получится с ним заключить мир. Он в мир не верит, а во что не верит сам, того и от других не ждет. Считает, что лучше честно враждовать, чем получить удар в спину от лживого союзника.

— А если ему это место показать?

— Все равно не поверит. Ему хоть сам Рикудо явись… — Тобирама махнул рукой. — Знаешь, это плохо, конечно, но я иногда думаю: вот если бы он умер и главой клана стал Хаширама… он придурок, конечно, но у него есть что-то, заставляющее верить ему… может, это потому, что он сам верит… а еще он сильный, уже сейчас, и еще сильнее станет. Сильного будут слушать, если он предложит мир.

— Ага. Каким станет Хаширама, я и сам вижу, но тут ты глупость спорол. Представь, что будет, когда такой вот сильный придет с посольством к слабым и скажет: эй, почтенные, давайте жить дружно! Слабые зубами скрипнут, улыбнутся, на все согласятся — особенно, если сразу хорошие условия предложить. Но посольство это накрепко запомнят, и внукам расскажут, как думаешь, что? Как Хаширама их принудил и союз навязал угрозой! А он не вечен, и когда-нибудь, лет через сотню, все снова скатится в войну!

— Но если им будет выгоден мир…

— Все равно придется чем-то поступиться, и это сильней запомнится. Не то, что получили, а то, что потеряли, даже если единственной потерей станет право рвать глотки кровникам! Эй, ты что, плакать собрался? Не надо…

Биджев шаринган, подумал Тобирама, когда Учиха обнял его, притиснув к себе. Все заметит… надо… надо придумать такую технику, чтоб можно было полностью контролировать тело. Это не только против шарингана пригодится, есть умельцы, которые и по запаху, и по стуку сердца все различают. Он сам слышит, как бъется сердце Мадары, ровно, уверенно, горячо.

— Мы справимся, — выдохнул Учиха. — Хаширама ведь не один. Мы вместе — он, я, ты, Изуна. Мы вырастем, станем сильными, и что-нибудь придумаем, такое, чтоб не воевать друг с другом…

— Чтобы не воевать друг с другом, — пробормотал Тобирама, осененный внезапной мыслью, — Нужен общий и более страшный враг.

========== Часть 13 ==========

Армии не воюют весной. Ранняя весна, время схода снегов, конница застрянет в грязи, пехоту измучит сырость. Поздняя весна — время праздников и послов, лишь после, летом, наступает время для отважных самураев мериться силой на боевых полях…

Для шиноби войне нет конца. Ранней весной ли, или поздней осенью, зимней стынью или летним зноем — идут воины тени, ведут незримый бой. И в тайне гордятся тем, что не будь их — не было бы и побед. Ибо что выигрыш в честном бою, если враги отравят источники, вырежут деревни, усеют дороги и тропы смертоносными ловушками? В этом есть своя гордость — помощь тем, кто тебя презирает…

Буцума Сенджу коротко ухмыльнулся — не засмеялся, сберегая дыхание. Ловушки… да, в этом их нынешние враги хороши. Гораздо лучше Учих, следовало признать…

Кланы Страны Земли издревле славились этим мастерством. Хочешь быстро и качественно превратить лес, поле, дорогу или дом во «врата в царство Шинигами» — обратись к мастерам, обитающим в Гранитных горах. Как боевики, шиноби Земли были не слишком сильны, но вот в обустройстве пакостей им не было равных. Равно, как и в том, чтобы сделать эти пакости незаметными.