Театральная секция ГАХН. История идей и людей. 1921–1930

В. А. Филиппов констатирует, что спектакль теперь иной. Существенные изменения. Общий тон эротики – другой. Нет сцены единорога, разговор Анны Андреевны с Осипом другой. Уничтожена сцена Городничего с мешками. Изменены слова и исключены. Звучит фраза: «Над чем смеетесь». Детальные изменения в мизансцене. Спектакль стал другим в основе. Представляется убедительным, что для самого Мейерхольда неясна цель. И сейчас спектакль – нянькино одеяло, кусочки не спаяны. Когда вспоминаешь процесс творчества Мейерхольда, заметно, как он исходит из детали. Пример из репетиции «Озера Люль». Перестраивается вся сцена от какого-то второстепенного момента. Так и в данном случае. Важно для него построить сцену, исходя из отдельной группировки. Примеры. Режиссер, не считаясь с внутренним развитием действия, не считаясь с подачей текста… Другой его метод работы – стремиться все драматизировать, показать все в действии, но через зрительное восприятие. Примеры. Пьяница-почтмейстер. Туалет Городничихи. Осмотр города. Толстобрюшка. В эпизоде о Пушкине перехлест, появляется… ряд… Все иллюстрируется показом в действии. Таких показов чрезвычайно много. Восприятие текста в зрит[ельской] театральной толпе. Но основной метод может быть назван – от противного. Интерпретация отдельных фраз, слов дана иначе. Все мизансцены сделаны диагонально. Примеры. Персонажи перестроены, все их фигуры даны наоборот. Примеры.

Но существенно вот что: когда мы присматриваемся к спектаклю, мы ищем цели. Страшно сказать, но наблюдаешь цели нехудожественные. Старческие грубости наблюдаешь, когда не участвует <Райх? – нрзб>. Все добавки текста связаны применительно для Анны Андреевны.

В данной постановке с Мейерхольдом случилась большая неприятность. Он давал ценные результаты, но здесь же нет результата, т. к. все дано без одной фигуры. Пример из репетиции в театре Комиссаржевской. Борода в футляре. Таких отдельных моментов, которые потом будут объясняться, много и в данном спектакле.

Но несомненно, что спектакль еще дорастет, он был показан в сыром виде. Здесь ценна его диалектика, он давал то, что было им ранее дано.

Когда мы видим его три плана и метод от противного, то ясно, что для него было важно взять классический материал. Для сценического ощущения зрителя ему это важно.

Н. Д. Волков считает, что о «Ревизоре» сейчас сказано столько слов, <есть> печатные и устные высказывания. Их нужно переварить и как-то теоретически осознать. Эта постановка, принесшая в театральный мир меч. Одиночество зрителя – дифференциация зрительного зала, а не кооперация. Без Мейерхольда в истории театра этого давно не было. Времена «Эрнани». По вопросу о значительности этого «Ревизора» надо сказать следующее: так, как пишут в печати, об искусстве не говорят.

Огромная заслуга спектакля, что он заново поставил вопрос о гоголевском театре. Даже в «Ревизоре» Художественного театра с Чеховым – Хлестаковым <спектакль>[1272] не вызывал вопросы о гоголевском театре, это было поставлено теперь. Важно, что Мейерхольд учуял, что по отношению к «Ревизору» нельзя ставить только по дефинитивному тексту. Мейерхольд поставил и это, и творческую историю, и дефинитивный текст. Он поставил и вопрос об отношении автора к своему произведению. Затем, быть может, нельзя понять «Ревизора», пройдя мимо русских символистов. Статья Вяч. Иванова в «Театральном Октябре»[1273], хотя и с оговорками… Комментарии русских символистов. Термин «мережковщина» употребляется совершенно безответственно. Мейерхольд был вправе опираться на русский символис[тский] капитул.

Мейерхольд взял Гоголя во всей традиции русской литературы XIX века: Герцен[1274], <гоголевские> «Игроки» и «Игрок» Достоевского. Здесь и Лермонтов. И вообще тексты игры, проигрыша и азарта. Это ему близко. В 1916 г. давал для Большого «Пиковую даму»[1275]. Все это может быть учтено для докладов Театр[альной] секции.

Что же такое «Ревизор» Гоголя? По линии метода – надо все эти вещи учесть. Когда устраивают прения элементарно, думается, это неверно. Но это первичный <известный> итог его режиссерской манеры. Он хотел поставить академический спектакль. Он точно обозначил, что он понимает под «автором спектакля». Каждый из этих признаков подлежит нашему формальному изучению.

Режиссер – автор и самостоятельный представитель искусства.

В «Лесе» была одна драматургическая работа. В «Ревизоре» – другой принцип рассечения текста и его логики. Надо [по]ставить постановку в общетеатральную связь со всеми явлениями театральной жизни прошлого и нынешнего года.

Анализ общественного возражения. Оно не изучено. Это – вызов теории социального заказа. Это – мандат на своеволие художника. Принимаете меня или нет, но так я говорю. Надо сейчас изучать и критику, так как на «Ревизоре» обнаружилось банкротство ряда людей, пишущих о театре. Несомненен факт: безответственность критики.

Последний вопрос: как театровед должен реагировать.