Театральная сказка

Мыш упал на подушку. Ночные видения навалились на него душной тяжестью: пианино, дребезжащее под металлической рукой, удар крышки, перебудивший, как он думал, весь квартал, но не разбудивший Ветку… Мыш встал, выбрался из-под занавеса, подошёл к инструменту. Взял ля-минор. Звук, раздавшийся в тишине, можно было назвать музыкальной пощёчиной.

Он медленно опустил крышку. За те мгновения, пока она не легла на основание, вспомнил в подробностях весь ночной сон: скрип половиц, звяканье ложек, кашель, шелест страниц, сопение, смех…

– Что-то случилось? – сразу поняла та. – Я же чувствую. Что-то плохое, да?

– Почему? Просто пианино расстроилось.

– Может, ты просто врёшь?

– А если я просто не хочу тебя тревожить?

– Это сделает нашу жизнь легче?

– Нет, – покачал головой Мыш.

– Тогда не решай за меня и рассказывай.

– Ну, хорошо…

(стихотворение, написанное Мышом после того, как он всё рассказал Ветке)

* * *

Хорошо б в часовой стоял часовой
С примкнутым к винтовке
Трёхгранным штыком,
В будёновке со звездой.
Хорошо бы наш часовой
Умел не спать круглый год.
Следил бы в окно за рекой
И берёг покой.

Хорошо бы наш часовой

Бил штыком на убой.

Снова незваные гости

– …Слушайте, я вам русским литературным языком объясняю: отстаньте от меня! – рявкнул Альберт в трубку мобильника. – Откуда у вас вообще мой телефон? Откуда, я вас спрашиваю? Нет, нам не нужна помощь. Да, мы справляемся. И впредь планируем справляться.

Он отстранил телефон от уха, включил громкую связь.

– Полюбуйтесь… – шёпотом обратился он к детям, неприязненно кивнув на трубку. – Третий день осаждают.

– …Альберт Аркадьевич, уважаемый, вы только не волнуйтесь. У нас самые добрые намерения, – послышался из трубки мягкий уговаривающий голос. По всему было видно, что уговаривать обладатель голоса умеет и любит.

Альберт не отвечал, предоставляя собеседнику возможность выговориться, а детям уяснить смысл проблемы.

– Мы просто хотим поддержать ваш театр, – говорил голос. – Готовы делать это совершенно бескорыстно и в максимально удобной для вас форме. Нами движет исключительно любовь к искусству. У вас старое, заслуженное и глубоко уважаемое в театральной среде заведение. Помогать вам было бы огромной честью для нас.

– Как вы себе это представляете? Вашу помощь, – подал голос Альберт, перекатываясь с пятки на носок.

– Как вам будет угодно. Лично я с удовольствием сыграл бы в спектакле. Любую роль. Пусть даже в массовке.

– У нас нет массовых сцен и, соответственно, массовки тоже нет, – взмахнул рукавами Альберт. – Если вы бывали на нашем спектакле, то должны это знать.

– Тогда, может, стоит поставить новый спектакль, где найдётся место всем желающим?

– Нет, не стоит.

Альберт начал основательно закипать.

– Ну, хорошо, хорошо. Мы могли бы помогать вам в монтаже или изготовлении декораций. Это ведь тоже стоит денег.

– Спасибо, но и здесь нам не требуется помощь.

– А работы по зданию? Помещение у вас большое, старое. Наверняка ветшает…

– Спасибо, нет.

– Тогда, может…

– Не может! – взревел Альберт. – Не может! Хотите помочь, помогите тем, кто реально в этом нуждается. Детскому дому, дому престарелых… Кому хотите. Хоть собачьему приюту.

– Ну… – без энтузиазма протянул мужчина.

– Или просто окажите нам финансовую помощь. Без расписок и обязательств. Как жест доброй воли.

– Нет. Нас это не устраивает, мы хотели бы непосредственно участвовать в жизни театра. Так сказать, лично приложить руку. И в первую очередь хотелось бы поучаствовать в спектакле, попасть на сцену…

– Нет. Я против того, чтобы посторонние люди прикладывали руки к моему театру. Спасибо и прощайте.

– До свидания, Альберт Аркадьевич, – разочарованно произнёс мужчина.

Он собирался, судя по интонации, добавить что-то ещё, однако Альберт нажал «отбой».

– Кто это? – спросила Ветка.

– Сам не пойму. Доброжелатели какие-то свалились на нашу голову. Навязчивы донельзя.

Через пару часов в дверь театра постучали. Спектакля в этот день не было, поэтому двери целый день оставались закрытыми. На памяти Мыша то был первый после появления Ветки случай, когда кто-то объявил таким способом о своём появлении.

– Вы кого-нибудь ждёте? – спросил режиссёр у детей.

– Мы? Нет, конечно.

– Ладно. Пойду посмотрю.

Альберт отправился к входу, а Мыш метнулся к подоконнику. Прижался к стеклу и заглянул вниз. Мгновение спустя рядом с ним образовалась Ветка. Поначалу ничего видно не было, визитёр стоял слишком близко к двери, но вот он сделал шаг, и дети увидели шляпу с серебряным пояском, чёрное пальто и остроносые концы сапог.

– Мыш, убей меня, но это тот мужик из сквера, которому ты под колено зарядил, – сказала Ветка.

– Да откуда ему здесь взяться?

– Знаешь, после того как ты рассказал, кто к нам ночью приходил, я уже ничему не удивлюсь.

Посетитель, приветствуя появившегося Альберта, снял шляпу.

– Точно, он. Мужик с эспаньолкой.