Театральные комедии. Том 1

ЖАННА. Значит, он целитель от бога. Только прикоснулся ко мне – и сразу стало легче.

ЮЛИЙ. Вы что, тоже заболели?

ЖАННА. Я раньше болела. Теперь, благодаря Патрику, я стала смотреть на этот мир и на этот дом совершенно иначе. И очень сочувствую захворавшему Адриану Стефановичу, а еще больше – бедному Себастьяну.

ЮЛИЙ. Черт бы побрал этого служку! Все прямо повернуты не его здоровье! Этого сумасшедшего надо уволить без выходного пособия. Что я и сделаю при первой возможности.

ЖАННА. Я раньше тоже думала, что его не мешало бы наказать.

ЭМИЛИЯ. Ну, это уже слишком.

ЖАННА. Но это было раньше. Теперь, благодаря Патрику…

ЮЛИЙ. Еще один преступник. Преступник вдвойне, ибо утверждает, что он – мой двоюродный братец. Там, где я провел почти всю свою жизнь, таких и близко не было. Может быть, он сидел в другом месте?..

ЭМИЛИЯ. Сидел?!

ЮЛИЙ (спохватившись). …В другом городе… за другой партой… Но я это выясню. Так что, пожалуйста, при мне не поминайте Патрика и этого ужасного Себастьяна. Пойду посмотрю, как он выполняет мое поручение. (Уходит.)

ЖАННА. Как вам племянничек?

ЭМИЛИЯ. Неподражаем. Такой деятельный и при этом столь поэтичный! Несовместимые качества. Но уж больно он строг к нашему Себастьяну. (Смеется.) Ох, уж этот Себастьян! Сегодня ночью наш псевдосебастьян скребся в мою дверь. Но я не пустила. Не хватало еще, чтобы племянники догадались о подмене. Или хуже того, подумают, что я завела роман с прислугой.

(Входит БОРИНСОН со свернутой газетой в руках. Осматривается по сторонам.)

БОРИНСОН. Дорогих гостей нет? Все! Не могу! Они меня в гроб загонят!

ЭМИЛИЯ. Адриан, что тебя тревожит?

БОРИНСОН. Маразм Себастьяна. Я опасаюсь, что он окончательно уверовал, что стал Боринсоном. Даже не знаю, как мы разубедим его.

ЭМИЛИЯ. Ничего страшного. Главное, что племянники не догадываются и нашему благосостоянию ничего не угрожает.

ЖАННА. К-х, к-х…

БОРИНСОН. Что с тобой?

ЖАННА. Извините, поперхнулась.

БОРИНСОН. Я принесу воды.

ЖАННА. Не надо, я сама. (Уходит.)

БОРИНСОН. А еще этот Юлий!..

ЭМИЛИЯ. Что на этот раз натворил твой горячо нелюбимый племянник?

БОРИНСОН. Он мне вовсе не племянник.

ЭМИЛИЯ. Ты уверен?

БОРИНСОН. Как то, что я Боринсон. Он задался целью меня извести. И знаешь почему?

ЭМИЛИЯ. Не знаю.

БОРИНСОН. Он меня ревнует.

ЭМИЛИЯ. Это уже интересно. И к кому же?

БОРИНСОН. К тебе.

ЭМИЛИЯ. Извини, как ты можешь предполагать такую нелепость?

БОРИНСОН. Он подслушал наш ночной разговор.

ЭМИЛИЯ. Какой разговор?

БОРИНСОН. Когда я умолял у твоей двери.

ЭМИЛИЯ. Хорошо, что я была непреклонна. Только этим и спасла свою репутацию.

БОРИНСОН. Но моя в его глазах окончательно рухнула. Он так и сказал: «Теперь я понимаю, почему женщины этого дома восхищаются тобой!»

ЭМИЛИЯ. Женщины? Какие женщины?

БОРИНСОН. Я не удивлюсь, если он начнет клеветать на меня в отношении Жанны.

ЭМИЛИЯ. Это она неравнодушна к тебе. Я в этом почти уверена. Так что Юлий в некотором смысле прав.

БОРИНСОН. Ты обвиняешь меня в грехах, которых я не совершал?

ЭМИЛИЯ. Если женщине нравится мужчина, она рано или поздно найдет способ его соблазнить.

БОРИНСОН (с надеждой). И спасения нет?

ЭМИЛИЯ. Ни единого шанса.

БОРИНСОН (радостно). Слава богу! (Спохватившись.) Слава богу, что моя юность осталась в прошлом. Теперь я в безопасности.

ЭМИЛИЯ. Да. Наверное, ты прав. Она с неменьшим восторгом смотрит и на Патрика.

БОРИНСОН (возмущенно). Да как она смеет!

ЭМИЛИЯ. ???

БОРИНСОН (опомнившись). В нашем добропорядочном доме… на рабочем месте. И это всего через месяц, как устроились!

ЭМИЛИЯ. Я с тобой согласна. Ее надо уволить.

БОРИНСОН. Ни в коем случае!

ЭМИЛИЯ. Но почему?

БОРИНСОН (в замешательстве). Видишь ли… мне кажется… (Радостно.) Да вот же почему! Она от обиды откроет племянникам наш безобидный розыгрыш. (Облегченно.) Ух!

ЭМИЛИЯ. И они оскорбленные, поняв, что их дурачили, немедленно покинут дом. Ведь именно об этом ты и мечтаешь.

БОРИНСОН. И обязательно распишут в газетах, как я чистил им ботинки и прислуживал своему сумасшедшему камердинеру. А уж эти газеты, будь уверена, не поскупятся на краски. Можешь не сомневаться, вот и в этой паршивой газетенке есть какая-то гадость обо мне! (Разворачивает газету.) Не может быть!

ЭМИЛИЯ. Что случилось?

БОРИНСОН. Смотри! «Недавняя продажа акций нефтяной компании Боринсона признана недействительной». Подзаголовок. «Компания вновь возвращена ее прежнему владельцу». Ура!!! Дай я тебя поцелую! (Эмилия подставляет губы, но Боринсон целует газету.) Волшебная газета!

ЭМИЛИЯ. Господи! Как все хорошо обернулось.

БОРИНСОН. Наконец-то он услышал меня!

ЭМИЛИЯ. И теперь мы можем поступить, как задумали.

БОРИНСОН. Как?

ЭМИЛИЯ. Основное состояние отдать племянникам. А себе оставить только нефть.

БОРИНСОН. Ну уж нет! Этому никогда не бывать!