Театральные комедии. Том 1

ЭМИЛИЯ. Я тоже не хотела бы огорчать Себастьяна твоими стихами.

ЮЛИЙ. Да ему то какое дело?!

ЭМИЛИЯ. Оно, конечно, никакого. Но я уверена, что он воспримет их болезненно – вплоть до развода.

ЮЛИЙ. А разве он женат?!

ЭМИЛИЯ. Пока еще нет. Но эти мужчины только и ожидают повод, пусть и отвлеченный, чтобы разорвать даже несуществующие цепи. Так что, опасайтесь Себастьяна больше чем Адриана Стефановича.

ЮЛИЙ. Да как это возможно?!

ЭМИЛИЯ. Я уверена, что Адриан Стефанович, узнай о наших отношениях, отнесется к ним более-менее философски. А вот Себастьян обязательно придет в ярость. Даже боюсь предположить, что натворит!

ЮЛИЙ. Это ненормально. Но хорошо, что предупредили. Значит, Адриана Стефановича можно не стесняться?

ЭМИЛИЯ. Его тоже опасайся. Но теперь он плохо видит и почти ничего не слышит. Вряд ли его обеспокоит, что одно размытое пятно сливается со вторым. Бедный мой мальчик… (Подходит к Юлию.)

ЮЛИЙ. О-о-о! Мое божество! (Хочет обнять Эмилию.) Кажется, кто-то идет. (Отстраняется от Эмилии.)

(Входит БОРИНСОН. Он неприветлив и раздражен. Проходит мимо Эмилии и Юлия, выдвигает ящики бюро, что-то ищет.)

ЭМИЛИЯ. Себастьян, что ты ищешь?

БОРИНСОН. Ключи от зеленой спальни. Хочу переехать туда.

ЮЛИЙ. Это та, что рядом с моей?

БОРИНСОН. Да, но она и рядом с комнатой захворавшего хозяина. Хочу быть неподалеку.

ЭМИЛИЯ. Себастьян, я понимаю твою нелюбовь к пешему ходу, но лучше оставайся на прежнем месте.

БОРИНСОН (вызывающе). Это почему же?! Что я, каждый раз должен бегать?!

ЮЛИЙ (Боринсону). Как ты себя ведешь с хозяйкой?!

ЭМИЛИЯ (Юлию). Извини, Юлий, но я сама поставлю его на место.

ЮЛИЙ. Я бы тоже мог его урезонить.

ЭМИЛИЯ. Нет-нет, я сама…

ЮЛИЙ. Но если вы так полагаете… (Уходит.)

БОРИНСОН (удостоверившись, что Юлий ушел). Что он тебе здесь наплел?

ЭМИЛИЯ. Ничего. Побеседовали о погоде, о городских пробках.

БОРИНСОН. Ты этого прохвоста поменьше слушай. Если хочешь знать, он тебе вовсе никакой не племянник.

ЭМИЛИЯ. Я в ваших родословных не разбираюсь. Но этим известием ты меня так огорчил, что на душе стало веселей.

БОРИНСОН. Ты думаешь, он с чистым сердцем приехал к своему дядюшке?

ЭМИЛИЯ. За дядюшку не знаю. Но к тетушке он сердечно привязан.

БОРИНСОН. Он у меня все выпытывал о тебе.

ЭМИЛИЯ (в сторону). Значит, не притворялся – я ему интересна.

БОРИНСОН. Не будь я сейчас в этом дурацком положении – немедленно вышвырнул бы его. Тоже мне – племянник!

ЭМИЛИЯ. Вот именно. Он племянник только тебе.

БОРИНСОН. А тебе?

ЭМИЛИЯ. А для меня он твой дальний-придальний родственник.

БОРИНСОН. И настоящий разбойник.

ЭМИЛИЯ. Это у вас наследственное.

БОРИНСОН. Забрался в наш дом, чтобы отнять самое ценное.

ЭМИЛИЯ. Спасибо, дорогой. Наконец-то ты меня ревнуешь?

БОРИНСОН. Еще чего! Но я тебя предупредил. Остерегайся его, он вовсе не племянник.

ЭМИЛИЯ. И кем же он доводится нам?

БОРИНСОН. Налоговым инспектором.

ЭМИЛИЯ. О чем ты говоришь?

БОРИНСОН. Знаю о чем! Он прислан, чтобы окончательно потопить наш семейный корабль.

ЭМИЛИЯ. Нет. Во всяком случае, он не собирается топить всю корабельную команду.

БОРИНСОН. Я тебе точно говорю – он тайный агент налоговой полиции. Звонил Жильберт.

ЭМИЛИЯ. Жильберт? Звонил? Трудно поверить.

БОРИНСОН. Жильберт – единственный, кому можно верить.

ЭМИЛИЯ. Дожили. Верить налоговой службе.

БОРИНСОН. Ты уж постарайся его не дразни.

ЭМИЛИЯ. Жильберта?

БОРИНСОН. Причем здесь Жильберт?! Этого мерзавца Юлия. Прикинулся стачала племянником, затем – уголовником. И, надо сказать, умело. Так что ты с ним веди себя грамотно.

ЭМИЛИЯ. Уж не хочешь ли ты сказать…

БОРИНСОН. Нет. Как раз этого не хочу. Но за нос водить разрешаю. Что в этом зазорного?! Я эту налоговою публику дурачил всю жизнь. Если к этому подключиться моя жена – их не убудет.

ЭМИЛИЯ. А может ты меня уполномочишь и на большее?

БОРИНСОН. Нет! Трижды нет.

ЭМИЛИЯ. А как ты увивался за супругой Жильберта?!

БОРИНСОН. Кто тебе сказал такую глупость? Это была обыкновенная вежливость. И вообще, оставим Жильберта. Все дело в Юлие. Хотя Жильберт тоже мерзавец.

ЭМИЛИЯ. А Патрик по-твоему лучше?

БОРИНСОН. Конечно лучше. Себастьян очень нахваливал его. И потом, у него серьезная профессия – все-таки врач.

ЭМИЛИЯ. Как нам с Патриком повезло. Хорошо, что он оказался рядом, когда Себастьяна хватил удар.

БОРИНСОН. Не знаю, с чего это ему ударило в голову, что он может болеть на моем месте. Я вон сколько прожил Боринсоном, и никогда серьезно не болел.

ЭМИЛИЯ. Да за тобой Себастьян ухаживал, как за нежным цветочком. Вот ты и не болел. Если бы мне кто-либо уделял столько внимания, я бы тоже чувствовала себя превосходно. Или взять Жанну. Одинокая девушка, постоянно загружена работой, и никто в доме не ценит и не обращает на нее внимания. Хорошо, что появился Патрик. Он осмотрел Жанну и сказал, что девушке требуется эмоциональная подпитка.

БОРИНСОН. Патрик осматривал ее?