Тебе, Победа!

Триста лет назад земляне осторожно раскрылись перед туземцами. Те отреагировали, в общем-то, равнодушно. Главное, что их волновало — чтоб в их жизни ничего не меняли. Оружия чтоб никакого не привозили. Лекарства — это да, это можно. Отдельные знахари и врачеватели не считали зазорным и у земных врачей поучиться. Правда, отнюдь никуда не уезжая. Землянам выделили небольшие участки земли. Селиться им не запрещали, но благодаря особому режиму планеты желающих и не было. Селились тут ученые, приехало несколько врачей, пара полусумасшедших художников да агроном Татэдзима, научивший хелиан сажать рис и за это тремя религиями провозглашенный святым.

Космодром Космофлота представлял собой бетонный квадрат пятьдесят на пятьдесят. В отдалении стояла фактория — три-четыре красных домика; между космодромом и факторией высились резервуары, а над ближними холмами торчала ажурная мачта планетарной связи и блестящий шар «нулевки» — галактической гиперпространственной связи.

В фактории Йона, Ирам и Мартенов встретил — судя по табличке на двери — «Резидент Космофлота Конфедерации человечеств, транзитный и торговый комендант Управления по режиму, капитан III ранга Михал Богусяк». По случаю прилета корабля резидент был в форме, хотя обычно, видимо, ходил в местной одежде. «Алмейду» закачивался водой автоматически, присутствия резидента не требовалось, и он с готовностью вышел к внезапным гостям, чтобы поболтать. Узнав, каким ветром гостей занесло на Хелауатауа, толстяк снял фуражку, озадаченно почесал в затылке и растерянно сказал:

— Так это вам в Колонию надо. Здесь до августа больше кораблей не будет.

Путешественники переглянулись.

Резидент Богусяк извиняющимся тоном стал объяснять:

— Это ведь резервный космодром. Аварийный. Вот как сегодня: на Тартаре беспорядки, «Алемйду» недобрал воды — зашел сюда. А плановый корабль будет только восьмого августа. Вам в Колонию надо. Там раз в две недели обязательно кто-нибудь садится, а то и чаще.

— Так, — сказал Йон. — Как попасть в Колонию? Глайдером?

Толстяк длинно вздохнул.

— Нет, господа. Глайдеров тут у нас нет. То есть есть, но полеты разрешаются только в аварийном случае. А ваш, как вы понимаете, не аварийный.

— Тогда как же?

— Ну, как… До Колонии отсюда полторы тысячи километров…

— Сколько?!! — опешил Йон.

— Полторы тысячи… Если ехать на почтовых повозках, то это месяца полтора. Если купить верховых баданов, то это дней двадцать пять, но надо уметь ездить верхом.

— А на кого эти баданы похожи? — спросил Реми.

— На лошадей.

— Тогда мы умеем. Ой! Ирам, ты умеешь? Я не спросил.

— Умею. Я три года верховой ездой занималась.

— А ты, Йон?

Йон смутился.

— Скорее да, чем нет, но… Все равно, другого выбора нет. Капитан, вы нам поможете с покупкой?

— Это дорого.

— У нас есть деньги. Только имперские. Сколько это будет стоить?

— Имперские? Я вам могу поменять на местные. Это будет… Только вам ведь еще придется купить оружие, местную одежду, иначе вас ни в одну гостиницу не пустят… Так вот, четыре бадана — это двадцать четыре золотых… Одежда… ну, скажем, шесть золотых… и оружие — не меньше двадцати. Итого получаем пятьдесят. На дорогу кладите… вас четверо, четыре бадана… иностранцы, с вас дорого будут драть… где-то по золотому в день. Итого восемьдесят золотых, это по минимуму. Восемьсот долларов. То есть примерно двести шестьдесят марок.

— Но это по минимуму, не так ли? — спросил Йон. — Я расположен поменять гораздо больше. А то, знаете, мы с вами сейчас рассчитали — месяц, да по минимуму, а ну как выйдет — полтора да по максимуму? Я бы, если можно, поменял тысячи две.

— Долларов?

— Марок.

Резидент Богусяк кивнул.

— Сразу видно опытного путешественника. Значит, шесть тысяч долларов. Шестьсот золотых.

— Семьсот, для ровного счета, — решил Йон. — Из них двести помельче.

— И это тоже оч-чень правильно, — одобрил Богусяк. — Раз ресурсы позволяют, наймите проводника из местных. Все станет в десять раз проще и в полтора раза дешевле, а обойдется он вам на месяц золотых в пятьдесят.

— Разве местные идут на работу к пришлым?