TEENариум. Антология невероятных историй

Я старательно упаковала куклу в рюкзак, подавив желание прижать ее к груди, да так и ехать. Вот тупо бы смотрелась. На кукле сегодня красовались розовые серьги с котиками и такой же кулон.

Алешка вчера подарил.

– Извини, – сказал, – услышал, как ты медсестре говорила, что в приют поедешь. Может, там подаришь кому-то. А моя сестра такое уже не носит.

Домой мне их принес вечером.

Благо адрес знал – днем домой тащил меня саму, после медпункта. Под дверью сидел-таки и ждал. И Катерина, красавица, давай подвякивать: «Да, да, проводи девочку!» Хотя я и отбрыкивалась, как могла. Сама не дошла бы, что ли? Глупость какая.

В общем, украшения я повесила на Алевтину – я все чаще называла так куклу. Это справедливо, я считаю. Он же ей их и подарил! Хоть не помнит…

Ваня ждал меня, как и условились, возле метро. А вот медсестра Катя рядом с ним оказалась полным сюрпризом! У меня челюсть отпала и глаза на макушку полезли, когда увидела ее светлую челку и притворно – почему-то сейчас я в этом не сомневалась – добрые глаза.

Я скрестила руки на груди и подошла к ожидавшей меня парочке.

– Катя знает и умеет больше, чем я, – вместо приветствия заявил Ваня. – Я еще только учусь, да и вряд ли когда-то догоню Катерину во многих умениях. У меня вообще не было бы этих умений, если бы я не угодил однажды куда не следует. Понимаешь, в чем дело…

– Ничего не понимаю. Поехали.

Мы зашли в метро, пока спускались по эскалатору, ждали поезда и ехали, Катя с Иваном не переставали нести какую-то чушь. Хотя и я была не лучше…

– Понимаешь, в чем дело, – продолжил Ваня, – мы оба заметили на твоей кукле некие следы. Они действительно ведут к моим воспитанникам, которых ты хочешь увидеть.

– И еще к чему-то. Не очень хорошему. К чему-то, куда не каждому есть дорога.

– И еще, с тех пор как мы ее увидели, нас обоих не покидает странное ощущение…

– Как будто вы ее уже видели? – встрепенулась я.

– Как будто мы забыли что-то, что видели раньше, – пропела слащавым голосом Катя.

Как же он меня раздражал.

– Сестру мою! – не выдержала я. – Названую. Ее никто не помнит, кроме меня. Думаете, я крышей поехала?

– Не знаю. Может, и нет, – задумчиво протянул Ваня.

– Вот спасибо!

– Ваня лишь хочет сказать, что в жизни бывает всякое. И, возможно, твоя сестра где-то тебя ждет.

– Мне порой кажется, что я и вправду с ума схожу. Что я все придумала. А на самом деле не было никакой сестры, только дурацкая нелепая кукла. Иногда и сама с трудом ее вспоминаю. А сегодня она мне приснилась…

И в шумном вагоне метро, стоя у двери с парой едва знакомых людей, я рассказала о том, о чем вообще боялась с кем-либо говорить. Рассказала все об Алевтине. И о том, как не любила ее, и о том, как потеряла. О том, что сестра была словно не от мира сего и часто позорила меня, и о том, что я согласна на все, лишь бы ее вернуть.

Я готова была к тому, что оба выскочат из вагона на первой же станции, но они лишь задумчиво смотрели на меня.

– Судя по тому, что ты говоришь, твоя Алевтина видела радуги. Только убирала их как-то по-своему…

– Я вроде бы помню ее, словно сквозь пелену густого тумана. – Катя прищурилась, будто и вправду всматривалась в туман. – Вроде и вижу лицо, но никак не могу рассмотреть черты.

– Она приходила к тебе в медпункт. Однажды, – печально сказала я. – Думаете ее можно вернуть? Оживить?

– Надо показать куклу моим Жану и Мишке. Они тоже видят радуги, и на кукле их следы. Возможно, заметят что-то, чего мы не замечаем.

– А что это за радуги? – Я уже понимала, что речь не о разноцветном коромысле после дождя.

– Это следы на земле, которые люди оставляют плохими поступками и словами. Сначала они – черные, потом становятся радужными. Катя очень хорошо умеет их убирать, я же справляюсь только с самыми маленькими и безопасными.

– И Алевтина их видела? И убирала? – Сколько раз я злилась на сестру за то, что возилась на земле с чем-то только ей понятным.

Считала свиньей и ненормальной. Если бы я знала…

– Похоже, что да. – Ваня пальцами сжал виски и наморщил лоб. – Не помню.

Поезд приехал на нашу станцию.

Приют был симпатичным. Двухэтажное здание, стоящее буквой «П», чистый зеленый дворик с качелями и горками.

Мы сели в небольшой беседке. Молодая воспитатель привела к нам двух детишек лет шести – темноволосого Жана и светленького Мишку.

– А. Что. Мы. Будем. Сегодня. Делать? – старательно выговорил черноволосый Жан.

– Будем играть в куклы! – радостно наклонилась к нему Катя и кивнула мне. Доставай, мол.

– Мы. Что. Девочки?

– Нет, – улыбнулся Ваня. – Но, возможно, с помощью этой игры мы сможем помочь одной девочке. Согласны?

– Хо-ро-шо-о. Да-ва-ай, – протянул второй мальчонка, Миша.

Казалось, что каждое слово им давалось с трудом.

Я достала куклу, и мальчишки, секунду назад скучающие, внимательно на нее уставились. Они осторожно ее трогали, переворачивали, заглядывали в грубо нарисованные глаза. Потом посмотрели в глаза друг другу.

И наконец Миша сказал:

– А-лев-ти-на.

А Жан добавил совсем уже странное:

– Это. Справедливо.

Цветы и Справедливость