Техасский сын (СИ)

Не следующее утро она заворачивает ей долгохранящиеся продукты в дорогу, складывает выстиранное одеяло и вязаные детские вещи ее давно выросшего сына и не берет с Малии ни одного цента. Ее брат Джил - тот в зеленой кепке - везет фермерское молоко и козий сыр на молочную ярмарку в Миссури. За поднятым стеклом мелькают рекламные щиты и разбухшие глинистые съезды с шоссе. Его грузовичок с эмблемой фермы петляет, прицеп заносит на соседние полосы, но он только просит Малию достать из бардачка кассету с песнями Хэнка Уильямса-младшего и прибавляет звук на приемнике. Он чешет свою рыжую бороду, его огромный живот едва умещается между рулем и водительским креслом.

Кэл спит всю дорогу и вечер после, когда Малия крутит в руках кассету, сплавленную ей Джилом в накидку к бизоньим котлеткам, и ей становится непривычно тоскливо. На потолке желтые пятна и прилипшие к штукатурке раздавленные жуки.

Когда они со Скоттом были в Техасе, они сняли сильно проржавевший для дорожных вылазок трейлер со стертыми колодками и изношенными амортизаторами рядом с Масперо-лейк за полцены. Скотт готовил спагетти с фирменным сырным соусом, застегивал на ее округлившемся теле свои гавайские рубашки и просил Кэла не делать маме больно.

- Выходи за меня, Малия, - сказал он как-то, когда их сын не активничал в ее животе, и они лежали на нагретом в полуденный зной расстеленном покрывале, пока луна над озером тащила за собой звездный полог.

- Нет, - она нагибалась к его губам, но не целовала. Возможно, это было бы слишком просто. Возможно, все, что ей тогда стоило сделать, - это сказать, что она тоже любит его. Возможно, теперь уже поздно. Возможно, Скотт МакКолл давно мертв.

Комментарий к Сто тысяч баксов за карателя

Не претендую на обоснуйный экшн и нетфликсовские боевики и не думала, что растяну это больше, чем на одну главу, но я верю, что вы еще здесь)

За спагетти и фирменный сырный соус спасибо DanaSolt, гыг.

========== Дорогой, я потеряла тебя ==========

Комментарий к Дорогой, я потеряла тебя

Выставить главу в свой др - выполнено, гыг. Помните, что я обещала хэппи энд, так вот он будет )))) Кто читает “Хейл-Стилински-Арджент”, там Малия уже осознала, что Скотт ей нужен, но в бытовуху это еще не скатилось. Не все же ей бегать, а МакКоллу ее любить, ну) Чуть-чуть дарковый (читайте: сухой) Скотт. Название главы - малюсенькая отсылка к “Свинцу со вкусом меда”.

И съешьте тортик за меня!))

- Просыпайся, соня, - у него сухие губы с пленкой дымного бразильского кофе, прилипшие к ее губам, от смуглой шеи тянется сладкий мускусный запах его лосьона после бритья, волосы на затылке влажные.

- Сколько сейчас времени?

- Почти одиннадцать.

За стенкой кто-то выключает пикающий таймерной бомбой будильник. Малия трет глаза. Короткое чувство тревоги уходит, когда она понимает, что Кэл все еще с ней. На День труда они были в Миссури, сегодня октябрь и они в Туэнтинайн-Палмс в сто сорока трех милях от калифорнийской границы.

За решетчатым окном рассвет стащил ночь, как одеяло с неубранной постели. На столе все еще вчерашние пакеты с лапшой быстрого приготовления и рассыпавшиеся остатки их содержимого, похожие на мороженые личинки.

- Еще пару лет на сухих пайках, и желудочный сок польется из твоих ушей, - говорил Тео.

- Хорошо, хоть не придется запихивать выпавшую прямую кишку себе обратно в задницу, - отвечала она.

Возле кровати ровно двенадцать банок «Ред Булла», которые Малия выпила, чтобы не спать и не видеть Скотта. Не сработало. Она сыплет побольше кофе в чашку и заливает кипятком. Красная жестянка напоминает банку с прахом из бабушкиного дома в Райли, куда они ездили с мамой каждое Рождество.

- Хот-доги с горчицей всего за доллар и тридцать центов.

К полудню в Туэнтинайн-Палмс перекрыты все дороги из-за сельского праздника. Густо пахнет бургерами, попкорном и сахарной ватой. Зазывают на забеги в мешках, растянули баннер с объявлением о конкурсе поедания арбузов. Малия огибает очередь за билетами на турбокарусель, стараясь не сворачивать на забитые паркинги, где с коробками пончиков дежурят полицейские. Кэл под ее толстовкой кряхтит, капюшон плотно натянут на лоб, волосы сопрели и лезут в рот. Все закусочные заполнены, от них у пластиковых столиков тянутся цепочки туристов. На сбитой сцене играет местная бичбойзовская группа. Головная боль стягивает кожу на лбу. Кэл вспотел и хочет есть, но первая на очереди малолюдная закусочная по прикидке не меньше, чем в десяти милях. Она снимет номер в Джошуа-три, если доберется туда до заката.

Возле фургончика с корейской едой в районе-пародии Маленького Сеула толпа расслаивается, как слоеный сырный пирог, каждый с потными подмышками и сдутым кошельком. Китайские фонарики шуршат, когда Малия впечатывает в них свой пухлый рюкзак, останавливаясь рядом с повозкой с шариками, чтобы достать карту.

- Мама здесь, - говорит она Кэлу, облепляя свободной рукой его раздутый подгузник в боди под своей толстовкой, когда он начинает жалобно хныкать.