Техасский сын (СИ)

- Слушай сюда, говенный ты каратель. Думаешь, хоть одного сноба из правительства волнуют выходцы из одноэтажной Америки, их сопливые отпрыски, попытки перебиться сезонной работой в поисках лучшей доли? Тебя объявили в розыск не потому, что ты сократил численность Соединенных Штатов на пару десятков нелегалов, натянув им язык на жопу. Ты в розыске, потому что Монро предала это огласке. Если бы ты хоть раз заставил себя пошевелить мозгами, а не выкаблучивался с этим своим сраным долгом всех униженных и оскорбленных, то знал бы, что твоя подружка из Бикон-Хиллс вот уже шестой год работает на федералов. И, поверь мне на слово, сенатору плевать, что ты оборотень. Ты убийца, который заплатит за жизни, которые отнял.

Питер сгребает стопку местных газет с цветным фото Скотта на первой полосе.

- Монро сама прекрасно знает, что ходит по очень тонкому льду, потому что не все из ее правительственных дружков в курсе незаконной резни гражданских, какими бы цирковыми уродами они ни были. Ты мог закончить колледж, завести хоть десять спиногрызов и душа в душеньку жить с Малией до конца своих дней, была твоя моченька даже слепить свой сверхъестественный приют, подбирая всяких по Америке, пока тебе в яйца не вцепилось это неразумное желание отомстить за убитого мальчишку. Вот только я не за этим здесь.

Питер расправляет свежий выпуск «Нью-Йорк Таймс» по сгибу и бросает на кровать перед Скоттом.

- Какое бы дерьмо ты не совершил, думая, что оно не завоняет, Малия уже в нем. А залечь на дно с орущим из-за голода и мокрых пеленок младенцем не так просто, как неделю не бриться и все наивно полагать, что ты оставил их, чтобы не подвергать опасности.

В Саутпорте, в Северной Каролине, десятки вспученных от обойного клея объявлений отсвечивают фотороботной печатью на мотив снимка под арестом с табличкой и ростомерной стеной. Трехмесячный ребенок в списке примет и обвинение в пособничестве серийному убийце на территории штатов Нью-Йорк, Род-Айленд и Коннектикут.

- Дерьмо.

Шестьдесят дней назад Малия оставила честную голубую компанию Данбара и Рэйкена, чтобы найти Скотта. Позавчера ей все-таки пришлось выбросить автолюльку, бросить перекрашенный порш без номеров на паркинге возле зеленой заброшки бывшего поставщика дисконтных инструментов и идти сорок миль пешком до Саутпорта. Она обрезала волосы и купила черную толстовку на два размера больше, чтобы прятать под ней Кэла, привязанного к ее телу в слинге, но не взяла бесплатный одноразовый дождевик из коробки на входе. Малии иной раз думается, что она всегда была непутевой.

На Саутпорт обрушивается выдохшийся тропический ураган, Кэла пару раз выташнивает ей на грудь, его плач переходит в икоту со всхлипываниями, но когда она снимает комнату в фермерском доме на полоске мокрого асфальта, стиснутого монотонными цепочками сосен, Кэл уже весь синий и влажный под сырым комбинезоном. Он шевелит ртом, складочки на его лбу застыли в напряжении.

В комнате сквозняк из-за размокшей монтажной пены в щелях обшивочных половых досок, вода из-под крана холодная из-за аварии на водоколонке, электрический чайник в общей кухне за дополнительную плату. Она вынимает из рюкзака самую сухую одежду и раздевает Кэла догола, когда в дверь стучат. С секунду Малия думает, что конопатый мужик в зеленой кепке за стойкой уже вызвал копов, но он так и не оторвался от бейсбола по телеку, пока называл комнату и говорил, что платить надо после.

- У нас своя ферма, молоко стоит доллар и семнадцать центов, - добавил он, уже когда Малия вышла к лестнице. Потом он громко чертыхнулся в сторону неудачного броска «Чикаго Уайт Сокс».

Очередной стук, и следом наглое открытие двери. Малия хватает Кэла, и он ерзает в ее руках из-за тесности с мокрой толстовкой. Он совсем холодный, вдобавок страх передается и ему, потому что Кэл тут уже заливается плачем.

- Это всего лишь теплая вода, чтобы ты могла искупать его. У него обмен веществ не такой, как у тебя, он не согреется, даже если он не совсем обычный малыш.

Это женщина с семейной фотографии над стойкой, у нее засаленные от долгой работы за плитой черные волосы, она приносит с собой запах рыбной запеканки и таз с водой.

- Вы знаете, что я в розыске?

- Я знаю, кто такой Скотт МакКолл. Искупай сына, пока я согрею воду и для тебя, - она ставит таз в ванну и плотнее закрывает окно, подставив табуретку. Малия не сводит с нее глаз, тогда она оборачивается и натягивает рукав. - Не все из стаи Сатоми были убиты. Ты можешь доверять мне и звать меня Джой.