Техника и практика психоанализа

В процессе проработки могут быть использованы любые виды техник, но существуют две технические процедуры, которые особенно важны. Это «поиски» интерпретации переноса и реконструкция. Под поисками переноса я подразумеваю тот клинический факт, что на каждой сессии, следующей за новой интерпретацией переноса, аналитик должен наблюдать, как изменяется перенос под воздействием этой новой интерпретации. Новая интерпретация переноса должна иметь отзвуки, то есть как-то быть представлена на следующих сессиях. Интерпретация может быть правильной или нет, недостаточной или чрезмерной; в любом случае какие-то ее производные будут проявляться на следующей сессии. Единственное исключение может быть в том случае, когда происходит какое-то важное, непредвиденное событие в повседневной жизни пациента, оно происходит вне анализа и временно узурпирует господство в аналитической ситуации. В других случаях новая интерпретация переноса будет вызывать какие-то изменения в воспоминаниях, сновидениях, ассоциациях, фантазиях или сопротивлениях пациента. Клинический материал, приведенный выше, иллюстрирует это.

Аналитик должен быть особенно внимателен к тому, что происходит в ситуации переноса после того, как он сделал новую интерпретацию переноса. Это не обязательно значит, что аналитик продолжит свою интерпретацию для пациента. Он может это сделать, если пациент, на его взгляд, продуктивно работает с данной интерпретацией. Однако аналитик может искать и другую разновидность переноса, если что-то в материале пациента указывает на нее. Он может спросить пациента, что тот чувствует после интерпретации, если аналитик не видит никаких явных связей с интерпретацией или ее производных в материале пациента. Или же аналитик может молча и терпеливо ждать, когда пациент начнет работать с новой интерпретацией свойственным ему способом и с приемлемой для него скоростью. В любом случае аналитик должен быть особенно внимателен ко всем изменениям, так же как и к отсутствию изменений, которые имеют место после любой новой интерпретации переноса.

Реконструкция является другой технической мерой особой важности при проработке материала переноса (Freud, 1937b, Kris, 1956a, 1956b). Существует очень тесная взаимосвязь между интерпретацией и реконструкцией, и очень часто их нельзя отделить друг от друга. Специальный раздел по интерпретации и проработке (во втором томе) будет посвящен более углубленному рассмотрению данного вопроса. Сейчас я хотел бы подчеркнуть только особую связь реконструкции с реакциями переноса. Явления переноса всегда являются повторениями прошлого; пациент повторяет со своим аналитиком то, что он не может и не будет вспоминать сам. Следовательно, его трансферентное поведение особенно подходит для осуществления реконструкции прошлого и, таким образом, эта характеристика переноса придает ему особую важность (Freud, 1914c, Freud, 1937b).

В процессе проработки отдельные интерпретации развиваются, углубляются и связываются друг с другом для того, чтобы сделать какой-то аспект поведения пациента более понятным. При попытке выявить значение некоторого фрагмента поведения пациента часто необходимо реконструировать (на основании реакций переноса пациента, его сновидений, ассоциаций и т. д.) некоторую часть прошлой, забытой жизни. Реконструкция является предварительной работой и, если она правильна, приводит к новым воспоминаниям, новому поведению и к изменениям в образе Я. Она часто служит стартовым моментом для «циркулярных процессов», когда воспоминание ведет к инсайту, инсайт – к изменениям, изменения – к новым воспоминаниям, и т. д. (Kris, 1956a, 1956b).

Вернувшись к клиническому материалу, который я представил для демонстрации проработки, можно увидеть, что я сделал две реконструкции. Первая реконструкция: когда пациенту было пять лет, он был полон сексуальных чувств к своей матери. В это время она оставила его одного с отцом и уехала в отпуск. В результате этого отвержения его сексуальные импульсы были направлены на отца, который расхаживал обнаженным перед мальчиком в ванной комнате. Реконструкция, по-видимому, была правильной, потому что стимулировала пациента вспомнить гомосексуальные импульсы по отношению к мальчикам. В конце концов он вспомнил, что действительно ласкал пенис маленького мальчика, и вспомнил много похожих импульсов и фантазий, которые имели место позже. Тогда я сделал вторую реконструкцию: пациент проделывал по отношению к маленьким мальчикам то, что он хотел бы, чтобы его отец проделывал по отношению к нему. Позже он отвернулся от отца, воспринимая его отталкивающим и вульгарным, затем он счел его пуританином и равнодушным.