Другой технической проблемой является следующее осложняющее обстоятельство– значение уикенда для аналитика. Хотя это, главным образом, проблема контрпереноса, которая будет обсуждаться во втором томе, она заслуживает упоминания и сейчас. Некоторые аналитики будут реагировать на сессию в пятницу так, будто они покидают своих детей, с тяжелым сердцем или чувством озабоченности, беспокойства, а для других это будет облегчение и радость. Для некоторых аналитиков сессия в понедельник является возвращением с чувством облегчения к тем, о ком они беспокоились. Другие аналитики встречают понедельник с усталой покорностью, как ежедневную работу. Существуют аналитики, которые не могут дождаться сессий в пятницу, и такие, которые не могут дождаться сессий в понедельник. Одни готовы работать и по воскресеньям, а другие уже ко вторнику изнурены и исчерпаны. Я должен сказать, что хотя анализ – это работа, он должен быть работой, приносящей радость, а не мучительной и изнуряющей повинностью. Поразительно, как часто аналитики жалуются на свое утомление. Однако я думаю, что иногда эти жалобы не совсем точны; бывает, что это становится манерой речи, когда модно говорить о своем изнурении. Все это выглядит так, как будто некоторые аналитики стесняются признать, что они получают удовольствие от своей работы, так, будто удовольствие может подразумевать отсутствие серьезности (Szasz, 1957).
Правда, я хотел бы добавить, что многие психоаналитики действительно страдают от перерабатывания, вероятно, это является профессиональным риском. У некоторых значительно больше сессий, чем они могут вести эффективно. Меня поражает, как много аналитиков участвует в напряженной деятельности, выходящей за рамки обычной работы, а именно в собраниях комитетов, научных собраниях, лекциях, семинарах, и т. д., после полного рабочего дня с пациентами. У них остается совсем мало времени и энергии для собственных семей, они слишком истощены, когда начинают работу со своими пациентами на следующий день. Психоаналитический терапевт – это профессия, предъявляющая повышенные требования, и перерабатывание делает их выполнение совершенно невозможным (Greenson, 1966).
Суммируя сказанное выше, необходимо подчеркнуть, что существуют особые клинические и технические проблемы, связанные с сессией в понедельник. Пациент реагирует бесчисленным количеством способов на отделение от своего аналитика: это зависит от того, какую фигуру из детства аналитик репрезентирует. Но пациент реагирует, и эта реакция должна быть определена и интерпретирована. Необходимо восстановить рабочий альянс, который был нарушен сепарацией и накопленными внешними переживаниями. Все это осложняется контрпереносным значением сепарации во время уикенда.
3.10.3. Не поддающиеся анализу реакции переноса
Я уже говорил о том, что наиболее частой причиной тупика в психоанализе являются «не поддающиеся» анализу реакции переноса.
Под этим я подразумеваю такое сопротивление переноса, которое остается фиксированным, упорным, не поддается влиянию, несмотря на то, что с ним вроде бы правильно работают. Достаточно странно, что пациенты с такой проблемой, кажется, хотят и даже рвутся продолжать свой непродуктивный анализ годами. По-видимому, они находят тонкую комбинацию удовлетворения и безопасности в аналитической ситуации, что заставляет их цепляться за лечение и не искать других способов решения своих проблем. Хотя не поддающиеся анализу реакции переноса могут встречаться среди сильно различающихся диагностических групп пациентов, в целях большей концентрации внимания на технических проблемах, я разделю их на две категории.
Можно выделить большую группу пациентов, которые при поверхностном взгляде на их клинические проявления и поведение кажутся вполне подходящими для классического анализа, и то, что они все же не подходят, может выясниться только после некоторого периода анализа. Другая группа «неподатливых» пациентов – те, в чьем анализе были допущены неявные, но имеющие большое значение ошибки. Большинство тупиковых ситуаций в анализе является смесью того и другого.
3.10.31. Ошибки в оценке способности к переносу