Техники и технологии в сакральном искусстве. Христианский мир. От древности к современности

В научной литературе избранные для детального анализа иконостасные работы в определенном для настоящей статьи ракурсе подробно и в полном объеме до настоящего времени не были рассмотрены. К числу наиболее актуальных для рассматриваемых сюжетов публикаций относится дореволюционное исследование А. Лебедева[503], посвященное Архангельскому собору Кремля, в котором затронута история создания и бытования центрального иконостаса в XVII–XVIII вв., в наши дни работы с предалтарной преградой собора в 1679 –1680 гг. изучала, опираясь на архивный материал, В. С. Машнина[504], а судьбу украшенной резьбой конструкции в 1730–1770 гг. рассматривала в своей статье А. В. Петухова[505]; роль живописца Карпа Иванова сына Золотарева в создании иконостаса для церкви Иоасафа царевича в Измайлове в конце 1680-х гг. освещала А. А. Павленко[506] – в ее статьях впервые введен в научный оборот значительный пласт новых архивных материалов.

Основным источником настоящего исследования явились столбцы и записи приходо-расходных книг Оружейной палаты, хранящиеся в Российском государственном архиве древних актов, значительная часть которых в том или ином объеме была опубликована еще А. И. Успенским[507] почти 100 лет назад и довольно широко использовалась в последующих научных публикациях. Смысл обращения в рамках настоящей статьи к известным материалам Оружейной палаты заключается в исследовании их в полной архивной версии, а предпринятый новый архивный поиск был направлен на полное выявление документов, касающихся истории создания рассматриваемых здесь памятников, на определенном хронологическом срезе; надо отметить, что корпус источников существенно пополнили впервые вводимые в научный оборот архивные дела.

Тематика сборника обусловила специфический подход к анализу источника; особенности таких документов, как именные указы, переписка госучреждений (памяти), челобитные мастеров и возникавшие в связи с этим делопроизводственные бумаги, а также «дневальные» росписи, записи выплат в приходо-расходных книгах и др., сопровождавшие производственный и творческий процесс, заключаются в том, что они не дают прямых и компактных ответов относительно технологических особенностей иконостасного и иконописного дела; такого рода сведения в выявленных делах фрагментарны и распылены. По этим причинам отдельные детали и эпизоды, которые имели непосредственное отношение к технологическим аспектам, необходимо видеть в производственном контексте, включая в поле зрения максимально полный круг источников (в этом смысле нельзя игнорировать проблему неполной сохранности документов в архивах), а также в исторических реалиях XVII в., и в таком случае появляется возможность воссоздать в определенной степени картину иконостасного строительства с акцентами в избранном ракурсе.

В процессе формирования источниковой базы исследования было выявлено в описях фонда Оружейной палаты (Ф. 396) не менее 65 столбцов[508], просмотрены записи приходо-расходных книг за 1678–1782 гг.; дополнительные сведения извлечены из других фондов РГАДА: Приказные дела старых лет (Ф. 141), Монастырские дела (Ф. 125), Приказные дела новой разборки (Ф. 159).

Иконостас церкви Иоасафа царевича в Измайлове («первый»)

В истории создания предалтарной преграды церкви Иоасафа царевича в Измайлове есть ряд непроясненных вопросов.

Именной указ царя Федора Алексеевича об изготовлении в Оружейной палате в церковь Иоасафа в дворцовом селе Измайлове Московского уезда, иконостаса «флямованого з дорожники» был дан изустно, а записать его по существовавшей в то время практике было поручено 9 ноября 1679 г. комнатному стольника царя, Алексею Тимофеевичу Лихачеву.

Об иконографической программе иконостаса для новопостроенной к 167 9 г. каменной церкви Царевича Иоасафа[509] из указа известно, что раму было предписано изготовить «ко святым иконам – к деисусом и к празником, и к пророком»; нельзя не обратить внимания на то, что в «техническом задании» не фигурировал праотеческий чин, а также местный, и последнее довольно сложно прокомментировать.

По описанию 1687 г. предалтарная преграда церкви Иоасафа царевича в завершенном виде включала в местном ряду, помимо царских, северных и южных дверей, 6 местных образов; 32 образа была размещены в праздничном, деисусном и пророческом рядах[510].

Художественная отделка деревянной основы, помимо флемованных дорожников, состояла из позолоты, посеребрения сусальным золотом и серебром и росписи цветными красками[511].