Техники и технологии в сакральном искусстве. Христианский мир. От древности к современности

Не менее важным считалось умение аккуратно разровнять форму, осторожно извлечь модели, а затем исправить дефекты на ее поверхности, т. е. «в песке подчеканить». Сняв верхнюю полуформу, ставили ее рядом на бок, и мастер, внимательно осмотрев состояние отпечатков, аккуратно вынимал «путцы» и «ноготочком за головочку», по словам А. А. Варламова, поддевал модели, не захватив при этом земли. (До сих перед глазами стоит картина: мастер рассказывает, а его руки помнят и показывают, как это нужно сделать, несмотря на, казалось, давно забытое и оставленное дело…) После этого специальным железным крючком продавливали на поверхности верхней полуформы небольшие канальцы для поступления металла в полости, образованные моделями, а над «главным путцом» прорезали в толще формы сквозное отверстие – «стояк» для подачи металла. Наверху стояка делали широкую воронку, которую обмазывали глиной.

Подготовленные таким образом полуформы собирали, т. е. нижнюю накрывали верхней с применением центрирующих «крючков» (штырей). Собранные формы помещали для сушки в горн, при этом внимательно следили за степенью их нагрева. По воспоминаниям внука, дед вставал около 4 часов утра, чтобы затопить горн и расплавить медь[821]. В горн ставился железный горшок[822], обкладывался сухими дровами, сверху добавлялся уголь, который подкладывался, когда прогорали дрова. При этом горн всегда закрывался заслонкой, большим листом. Готовность металла определялась по цвету и всполохам цинка при кипении. Сам процесс литья обычно начинался приблизительно к 5 часам утра, чтобы пораньше успеть закончить, да и уберечься «от любопытных глаз» – при розжиге из трубы кузницы поднимался в небо черный дым. (Виктор Константинович Шишов с благодарностью отзывался об односельчанах, которые, несомненно, знали, что отливалось в кузнице старика Варламова, но никогда не сообщали властям).

Как вспоминал мастер В. К. Шишов, после растопки горна «смотрели на сушку опок, если готовы, то при постукивании раздавался легкий звон». Через 1,5 часа опоки снимались с крючков и укладывались на специальные доски для нижней и верхней полуформы. Так, одновременно после сушки подготавливались три-четыре опоки.

Далее начинался процесс литья. Обе опоки укладывались под пресс через небольшую подушку, в которую упирался винт. Опоки ставились на скамейку под определенным углом, чтобы замазанная воронка была вверху. Небольшим ковшиком[823] сразу начинали заливать медь в опоку, которая находилась под винтом, далее она откладывалась, бралась следующая, вновь горячим ковшиком заливался металл, и так продолжалась работа со всеми подготовленными опоками.

После заливки металла опоки укладывались на рабочий стол, снималась верхняя, удар молотка в середину – и земля вышибалась. Далее бралась нижняя опока, простукивалась «по путцам» и крестам. После того как отходила земля, на поверхности оставались выполненные изделия. По внешнему виду композиция из «путцов» и мелких крестов была удивительно похожа на ветку дерева с листьями[824]. К этому времени все в кузнице пылало жаром от горна и металла, стоял невыносимый дым и смрад. Как говорил В. К. Шишов: «Когда литье закончишь, то из кузни убегаешь!» – и тут же с теплотой вспоминал, как теща, Екатерина Климовна Варламова (1910-1993), приносила крынку молока после такого тяжелого и вредного производства. На этом процесс литья был закончен.

Обработка полученной продукции происходила здесь же, в «кузне». Прежде всего нужно было опилить наплывы металла на боковых сторонах икон и крестов, предварительно зажатых в верстаке. Там же происходила и сверловка отверстий в тельных крестах, отчего по всей кузнице летела металлическая пыль. Без защитных очков сверловку производить было нельзя – можно было остаться без глаз. (По воспоминаниям Екатерины, дочери В. К. Шишова, в детстве эту пыль она называла «золотым песком», и взрослые постоянно тревожились, как бы невзначай произнесенные ребенком слова не вызвали у посторонних людей вопросы о происхождении так называемого «золота».) На последнем этапе оставалось только довести литье до блеска. Для этого все кресты укладывались в большой мешок, который за концы брали два человека и как бы перекидывали, перебрасывали друг другу его содержимое[825]. В избу в большом блюде-сите вносилась уже готовая продукция, где сортировалась, считалась и укладывалась.