«Текущий момент» и другие пьесы

ТИШУКОВ. Как сбежал?

МАМА. Я не знаю. Мне позвонили, просили передать, я записала: «Каминский сбежал…».

Под барабанную дробь РАБОТНИКИ МАНЕЖА выкатывают пушку. В луче света у пушки появляется КАМИНСКИЙ — в белом цирковом костюме, весь в блестках. Барабанная дробь усиливается волнообразно.

Каминский прощается с публикой и запрыгивает в пушку. Барабанная дробь нарастает. Служитель манежа зажигает фитиль и подносит его к пушке. Выстрел, дым из жерла, удар тарелки — и Каминский возникает в луче света на противоположном балконе, на фоне нарисованного лондонского Биг Бена.

КАМИНСКИЙ. Ап!

Через секунду оркестр начинает играть попурри на тему английского гимна, а возле Каминского возникают грозди микрофонов. Голоса наперебой: «мистер Камински!», «мистер Камински!»… Подняв руку, он устанавливает тишину и начинает нести англоподобное. В этой мешанине, однако, хорошо различимы слова «Russia», «corruption», «Kremlin», «anti-democracy»…

КАРЛИК. Что он говорит?

ТИШУКОВ. Про меня говорит.

КАРЛИК (с восхищением). Как это вы по-английски понимаете!

КАМИНСКИЙ. Thank you for your attention!

Снова голоса: «мистер Камински!», «мистер Камински!..»

КАМИНСКИЙ (Тишукову, с прощальным поцелуем). Bye-bye!

Исчезает вместе с лучом света.

ТИШУКОВ. Ишь, какой отчаянный. Чего это он вдруг, как думаешь?

ДОЛГОВЯЗЫЙ (входя с листком бумаги). Вот… Полный текст пресс-конференции. (Хочет уйти.)

ТИШУКОВ. Стоять! Ну-кась… «Реванш номенклатуры», «режим личной власти, погрязший в коррупции.» (Карлику.) Я ж говорил, про меня. «Шантаж и вымогательство…» (Долговязому, после паузы.) А вот это уже самодеятельность… Здесь шантажирую я!

Еще пауза, слышен дальний раскат грома.

Погоди-ка. Может, ты и на меня бумажки собираешь? А?

Начинает надвигаться на Долговязого, тот пятится, растерянный.

В оппозицию собрался? Борьба с антинародным режимом?

Будем меряться бумажками? Ну! Открывай свой покер, валяй до горы! А я свой покажу…

ДОЛГОВЯЗЫЙ. Петр Петрович, да вы что? Да я же…

Гром гремит совсем близко. Долговязый вдруг срывается с места, хватает портфель Тишукова — и с портфелем в зубах начинает ловко карабкаться наверх по пожарной лестнице у кулисы.

ТИШУКОВ. Ага-а!.. Глебыч!

Карлик, метнувшись за кулису, выволакивает динамо-машину с черепом и костями — и начинает крутить ручку. Вой машины. Долговязый уже скрывается за верхним порталом, когда Тишуков, надев резиновые перчатки, присоединяет большие клеммы к опорам лестницы, по которой лезет Долговязый.

Разряд тока, дым. Страшный крик Долговязого сверху.

Через пару секунд на сцену начинает падать пепел. Карлик крестится.

Тишуков неторопливо отсоединяет клеммы, присаживается на динамо-машину; достает фляжку, наливает.

Пауза.

ТИШУКОВ. А раньше не пил я, Глебыч — ни капли, вообще… Здоровье берег, представляешь? (Пауза.) Какое тут здоровье с вами! Чистый террариум…

Жестом приглашает Карлика присоединиться. Не торопясь наливает ему.

Разряд молнии за окном — и звуки ливня по крыше и подоконнику. Карлик крестится еще и еще.

ТИШУКОВ (рассмотрев, как впервые). Ты в Бога веришь, Глебыч?

КАРЛИК. А как же, Петр Петрович! Нам без Бога нельзя.