Телефон мистера Харригана

А затем я представил, что бы подумал Мистер Харриган, увидь он меня на коленях, кротко натирающего сапоги этого чурбана.

- Нет, - сказал я.

- «Нет» - это ошибка, которую ты не хотел бы делать, - сказал малый. – Лучше, блядь, поверь мне.

- Мальчики! Эй, я к вам обращаюсь! У вас тут проблемы?

Это мисс Харгенсен, моя учитель естествознания. Она была молода и симпатична, недавно окончила колледж, но вокруг неё всегда витала аура уверенности в себе и готовности встречать невзгоды во всеоружии.

Большой парень покачал головой: никаких проблем.

- Всё в порядке, - сказал я, возвращая пакет его владельцу.

- Как тебя зовут? – спросила мисс Харгенсен. На меня она не смотрела.

- Кенни Янко.

- А что в твоём пакете, Кенни?

- Ничего.

- Уж не набор ли для «посвящения», а?

- Нет, - ответил он. – Мне на урок надо.

Мне, собственно, тоже. Толпа детей, спускавшихся по лестнице, поредела, а через мгновение зазвонил школьный звонок.

- Не сомневаюсь, Кенни, но задержись-ка ещё на секундочку, - она переключила своё внимание на меня. – Крейг, верно?

- Да, мэм.

- Что в его пакете, Крейг? Мне любопытно.

Я думал всё ей рассказать. Но не потому что во мне вдруг взыграли эти дерьмовые скаутские принципы а-ля: «Честность – лучшая политика», а потому что этот громила меня напугал и я был раздражён из-за этого. Ну, и потому что (стоит это признать) здесь был взрослый человек, который вовремя вмешался. А затем я подумал: «Как бы Мистер Харриган поступил в этой ситуации? Стал бы он ябедничать?»

- Остатки его ланча, - сказал я. – Половина сандвича. Он спрашивал, не желаю ли я угоститься?

Если она возьмёт пакет и заглянет внутрь, у нас обоих могут быть проблемы, но она не стала этого делать… хотя, держу пари, она и так всё понимала. Мисс Харгенсен только сказала нам поторопиться на урок и пошла прочь, клацая своими невзрачными «только-для-школы» туфлями на каблуках.

Я начал спускаться по лестнице и Кенни Янко снова меня схватил.

- Тебе лучше было бы всё же натереть их, новенький.

Это заявление разозлило меня ещё пуще.

- Я спас твою задницу. Тебе бы сказать мне спасибо.

Он побагровел, что явно не пошло на пользу всем этим пробуждающимся вулканам на его лице.

- Ты должен был их натереть, - он двинулся было дальше, но затем снова обернулся ко мне, держа в руках свой тупой бумажный пакет. – Нахуй твои спасибо, новенький. И тебя нахуй.

Неделю спустя Кенни Янко вступил в перепалку с мистером Арсенолтом, трудовиком, и швырнул в него ручной шлифовальный станок. Кенни уже успел получить не менее трёх отстранений от занятий на протяжении двух лет его учёбы в Средней Школе Гейтс Фоллс – после моей с ним стычки на вершине лестницы, я подумал, что Кенни был чем-то вроде местной легенды, - но случай с трудовиком был той соломинкой, что переломила спину верблюда. Его выгнали из школы, и я посчитал, что мои проблемы с ним закончились.

***

Как и многие школы маленьких городков, Средняя в Гейтс Фоллс была верна традициям. «Строгая Пятница» была лишь одной из многих. Среди других были такие, как: «Агитация» (что подразумевало стоять перед супермаркетом и выпрашивать у прохожих пожертвования в счёт пожарного департамента), «Делаем Милю» (пробежать вокруг спортзала двадцать кругов, смердя потом) и пение школьных песен на ежемесячных собраниях.

Ещё одной традицией был «Осенний Танец», что-то вроде «Дня Седи Хокинс», когда девочки приглашают мальчиков. Марджи Уошбёрн пригласила меня и я, конечно, согласился, потому что хотел остаться с ней друзьями, несмотря на то, что она мне не нравилась, ну, понимаете, как девчонка. Я попросил отца отвезти нас и он с радостью согласился. Регина Майклз пригласила Билли Богана, так что это было двойное свидание. Это было неплохо, тем более, что Регина шепнула мне на ушко, когда мы сидели в читальном зале, что пригласила Билли только потому, что он был моим другом.

И всё было чертовски хорошо до первого перерыва, когда я вышел из спортзала, чтобы немного, так сказать, разгрузиться от выпитого пунша. Как только я дошёл до двери в туалет для мальчиков, кто-то схватил меня за пояс одной рукой и за шею под затылком другой, и потащил по коридору к выходу на школьную парковку. Если бы я не вытянул руку, чтобы толкнуть аварийную ручку, Кенни впечатал бы меня в дверь лицом.

Всё, что произошло потом, я помню очень отчётливо. Я не имею ни малейшего понятия, почему плохие воспоминания из детства и ранней юности так кристально чисты, я только знаю, что это так. И это было очень плохое воспоминание.