Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

Полагаю, если бы обо мне писали книгу, я бы оказался самым невзрачным, незапоминающимся и абсолютно безликим персонажем. Вы бы не обратили на меня внимания и не запомнили моего имени. Я бы стал для вас лишь тенью, которая бы пряталась за спинами ключевых фигур сюжета: такими яркими и необычными. Но не беспокойтесь, вашей бы вины в этом не было. Вы всего лишь исполняли бы мое желание — желание быть тем, кого никто не замечает. Подумаете, что это блеф. Лишь отговорка, чтобы оправдать свою поразительную неособенность в этом совершенно особенном мире. И я бы с вами даже согласился. Не потому что вы правы, а потому что спор с вами означал бы ваше неосознанное внимание к моей персоне. Ведь если ты споришь с человеком, ты вызываешь в нем эмоции. А именно эмоции заставляют нас Помнить. Вы ведь наверняка не раз замечали, что можете с поразительной точностью воспроизвести день своего рождения или впечатляющий поход в лес. Но если вас спросить, что вы ели на завтрак на прошлой неделе, вы вряд ли сможете ответить сию же секунду. Потому что прием пищи — это обыденность. Протирание пыли — это обыденность. Я бы тоже стал вашей обыденностью. Бельем, которое вы стираете каждую субботу. Сигаретой, которую выкуриваете, окунаясь в куда более яркие воспоминания, чем получаете в это самое мгновение. Быть обычным и незаметным — тяжелое дело. Но я всегда справляюсь с ним на пять с плюсом. Эта особенность не раз выручала меня.

Кирилюр перед сном.

Сигсил от кошмаров.

— Так ты выбрал имя или нет?

Со своим «талантом» оставаться незамеченным я бы мог стать библиотекарем или бухгалтером. Сидел бы тихонько в своем углу и выполнял свою работу. Но мы, люди, создания непростые. Мы никогда не выбираем легкий путь, даже если думаем иначе. Не идем туда, где нам было бы удобнее и проще. Нет, чтобы добиться желаемого, мы пробираемся через терни. Рвем одежду, раним ноги и руки и получаем от этого неописуемое удовольствие. Посмотрите, показываем мы кровоточащие раны, мы мучаемся. Все потому что на подсознательном уровне нам кажется, что муки нас облагораживают. Потому люди так любят жаловаться. Каждый хочет стать значимым. Показать, как он страдает, но продолжает идти по своему пути. Бессмысленная трата времени, если подумать. Ведь важен не путь. Только результат. Если бы люди поняли это, мир был бы совсем иным.

Я не бухгалтер и уж тем более не библиотекарь. Я наемник. Полезная профессия в век, когда мир якобы не нуждается в армии. Зачем, ведь моловийцы, пепелийцы и огнийцы еще сотню лет назад подписали соглашение о пресечении любого рода военных разработок, любого рода военных лагерей. Они полагали, что таким образом спасут мир от разрушения.

Но каждый, кто подписывал соглашение, знал, что будет его нарушать.

Ведь нам не нужна война, чтобы воевать, не так ли?

— Хэй, Безликий, — Философ, любитель поболтать от нечего делать, всегда заводит со мной беседу, потому что знает, что остальные из отряда будут стоически его игнорировать.

— М? — я даже взгляда не поднимаю, продолжая строгать из ветхой палки острый колышек.

— В некоторых кругах тебя кличут Смертью. Есть основания? — Философ умный и удивительно проницательный, но при этом абсолютно бестактный. Ожидая моего ответа, он закуривает одну из этих его вонючих самокруток, которые будто бы появляются из воздуха. Где бы мы не находились: в пустыне или под проливным дождем в гуще леса, он постоянно курит их одну за другой и эта вонь пропитывает мою одежду, застревает в носу и затем мерещится даже там, где Философа нет и быть не может. Мерещится даже после его смерти.

— Полагаю, что есть, — хмурюсь я. Эта тема меня раздражает. Смерть. Дурацкая кличка. Есть и другие, но моя любимая — Счастливчик. Она мне нравится больше всех, если не вникать в контекст ее появления.

Дело в том, что за свою не очень долгую жизнь я умирал шесть раз. Первый — когда я родился. Меня еле спасли. Но мама говорила, что в нашем роду это нормально. Якобы каждый в нашем поколении рождается мертвым. А потом оживает. Некое семейное проклятье, говорила она.

Я не верю в проклятья.

Я сам — проклятье.

Вторая встреча со смертью происходит, когда в дом моих родителей врываются грабители. Отца закалывают ножом, матери перерезают горло у меня на глазах, я отделываюсь поспешным ударом в грудь. Лезвие проходит всего в паре миллиметров от сердца. Меня спасают. Следующие четыре раза я умираю вместе с отрядами, частью которых являюсь. Только я затем возвращаюсь, а мои сослуживцы — нет. Солдаты, как ни странно, до страшного суеверны. После последней миссии, которую мы проваливаем с прошлыми спутниками, все отряды, в которые меня определяют, отказываются работать со мной. Дескать, я приношу несчастье. Забираю удачу окружающих себе. Счастливчик, высасывающий счастье из других. Только вдумайтесь, какая глупость.