Tell me "I know" (СИ)

Иерархия Стражей. Иерархия Магистров. Проклятье. Двойной вопрос. Двойной ответ. И я даже не могу ничего посоветовать. Ты меряешь его пронзительным взглядом золотых глаз и усмехаешься:

– Я поражен, что сам заместитель Командора не слышал обо мне. Или вы стали его правой рукой недавно? Что ж, тогда рекомендую вам полистать Хроники, вдруг там найдется что-то… интересное. Не хочу портить интригу, друг мой.

Ответ на грани грубости…но до песчинки точный. Хроники Стражей. Хроники Империума. Твое чутье тебя никогда не подводило, Умо Асала. Даже не зная тонкостей, ты сумел вывернуться. Боги нам благоволят – это несомненно. Имир склоняет голову, но в его глазах вижу отблеск злости. Не успел скрыть, не успел изобразить покорность.

Моя рука ловит его плечо – за один короткий удар сердца:

– Зачем ты здесь? – Это был приказ, – злость в его взгляде сменяется первобытным звериным ужасом. Привычки не вытравишь. Ты усмехаешься еще более едко и кончиком пальца пробегаешь по моей щеке: – Не увлекайся только, солнце. Наш… друг должен добраться до пункта назначения относительно целым. – Как прикажешь, – позволяю короткой улыбке скользнуть по своим губам и ловлю ее отражение в твоих глазах, провожаю взглядом твою спину, когда ты обгоняешь нас, оказываясь рядом со снова ввязавшимися в спор близнецами, после чего вновь сосредотачиваю внимание на Страже. Зрачки того предельно расширены, так, что свечение радужек смотрится как узкие кольца, очерчивающие черные колодцы, до краев залитые страхом. – Итак? – Я…не могу сказать. – Приказ или…Приказ?

Он пытается ответить, но губы его неожиданно синеют, а в уголках рта мелькает розоватая пена. Проклятье. Если уж ему запретили сообщать даже это, то дальше спрашивать бессмысленно. Прижимаю ладонь напротив его сердца, с усилием пропихнув ее в щель под нагрудной пластиной, отпуская Дар. Разрывы сосудов стягиваются так быстро, как только я могу восстанавливать ткани, и само сердце, неловко булькнув пару раз, вновь начинает биться с нормальным ритмом. Поддерживаю его под руку, чтобы ноги не подкосились, и хмыкаю:

– Ясно. Что ж, больше вопросов нет. А то ведь и правда, вернешься еще не совсем целым…а меня за такое будет ждать Порицание. Живи пока. – Зачем? – в его голосе горечь, – Я не хотел жить, ТоттШа… Хоук. Я просился на Алтарь, и просился не просто так. А здесь…что ждет меня здесь? Темнота, тишина, Зов Бога, до которого я все равно не доберусь. – Тебе же известно истинное местонахождение Богов, Имир, – а мы попробуем вот так. – Нет. Только Командору. – Стань Командором. Ты уже его Правая Рука. Только не говори мне, что забыл все наставления по части способов занять более высокое место.

Качает головой, и медленно вытягивает локоть из моей хватки, уже вполне самостоятельно шагая вперед. Хм-м…быстрое восстановление – это его собственное или привнесенное? Что-то я, кажется, упустил в характеристиках своих творений. Или же этого там действительно не было.

– Я слишком быстро двигался наверх. За последние пять лет я прошел путь с самого низа – из Присланных, до заместителя. Если я стану Командором… вопросы, которые могут возникнуть, совсем нежелательны. – Значит, сделай все так, чтобы вопросов не возникло.

Бормочет себе под нос что-то, более всего напоминающее «Легко сказать», но голову в согласии все равно склоняет. Вот и ладно. Как он будет крутиться и по чьему указу – больше не мои проблемы. Тем более, у нас все равно свои планы на его Командора – и жизнь оного в них точно значится как явление совершенно ненужное.

С орлесианцами мы прощаемся со всем почтением и дружелюбием, на которое способны, и спустя пару минут скулы начинает сводить от расточаемых улыбок. Можно бы было, конечно, не улыбаться, но они так смешно скалятся в ответ, что мы не можем упустить возможность на это полюбоваться.

Когда бойцы скрываются за поворотом, и в сознании постепенно стихают отголоски их присутствия, Лет поворачивается к нам:

– Кто идет их провожать? – Я, – Ал поводит плечом, уравновешивая клинок. – Я их еще чувствую, а они меня наверняка нет.

Лет хмурится:

– С чего ты взял? – М-м…это еще мы с Дунканом проверяли. Давно, до твоего Посвящения. У меня чувствительность к чужой скверне раза в полтора выше, чем у прочих. Он это связывал с тем, что я урожденный Страж. – Тогда у Андерса она тоже была бы выше, – Лет качает головой, пристально глядя на Тейрина. Тот улыбается: – Да мало ли? Он думал так. Ладно, не важно. Я иду точно. Кто со мной? М-м…Нет, Хоук, думаю, тебе не стоит.

Он точно мысли читать не умеет, нет? Усмехаюсь: