Tell me "I know" (СИ)

   - Хозяин.    - Мой Радес… отрадно, что ты столь быстро явился на зов.    - Моя жизнь принадлежит вам, Владыка. Я не смею тратить ее минуты на себя.    - Похвально, похвально… – Высокий статный маг в неизменном лиловом одеянии медленно обходит меня, коленопреклоненного, изучая произошедшие изменения. Старые привычки не умирают. По шороху подола его мантии я могу сказать, что он недоволен. Крайне недоволен. На моей некогда чистой, как свежевыпавший снег, коже теперь красуются десятки шрамов, полученных в последние восемь лет. Восемь лет свободы. Так много… и так мало. В памяти серебристой дымкой пробегает череда счастливых и не очень воспоминаний.

    Забыть.

    Это ушло.

    Только настоящее.

   - И тем не менее, ты сильно меня разочаровал… своим… видом, – Осцивас, как я и предполагал, недоволен. Что ж, думаю, даже четыре десятка плетей ежедневно – малая плата за то, что я ЖИЛ. Не только настоящим, но и планируя что-то наперед. Простите меня… оба. Если бы вы знали, как режет уши тишина, когда ждешь чье-то решение… Впрочем, Фенрис-то знает… возможно.    - Твоя кровь все еще поет… это интересно. – А где же тирада о наказании? – Скажи, ты совершенствовался, как маг, мой маленький Радес?    - Нет, Мастер.    - Досадно… но тем не менее, ты в чем-то совершенствовался, не так ли?    - Да, Мастер.    - И в чем же? Надеюсь, у тебя не будет от меня секретов, маленький Радес.    - Я стал Тенью и Клинком, Мастер.    - Вот как? – Что это? Я слышу гордость в твоем голосе, хозяин? Значит, я снова буду убивать… что ж, это не новость. О, Андрасте, молю только об одном, пусть под мой клинок не попадет никто из моих близких…

    Я медленно склоняю голову, пряча глаза. Не прочитать тебе меня, моих чувств. Не сейчас, Хозяин. То немногое, что я получил сам и для себя – тебе я не могу отдать, как не могу отдать душу. Виновен, Хозяин.

   - Полагаю, все твои… метки – след этой… учебы?

   Я не могу тебе лгать… никогда не мог.

   - Нет, Мастер.    - А что же еще так… изуродовало тебя, о моя непоседливая и испорченная куколка?    - Бои за себя, за других, то время пока я становился Защитником, бой с Аришоком… – пожалуйста, не спрашивай больше… этого тебе должно быть достаточно…    - Как ты стараешься что-то замолчать, маленький Радес… Ай-ай-ай, плохой мальчик… И что еще…?    - Мастер… пожалуйста…    - Я жду ответа, мой непокорный раб. – Резкий свист и горячая боль в щеке. Любимый кнут… Это очень неприятное ощущение, когда по лицу вниз стекает струйка крови, а вытереть ее ты не можешь… Фенрис, я не хочу причинить тебе неприятности… ради этого я стерплю что угодно.    - Это просто… шрамы, Мастер.    - На спине? По четыре параллельных через лопатки? – не смейся, Хозяин, молю… я горд этими следами… он навечно оставил свой след на мне, не удержав силу лириума, выжигая полосы на коже. – Неужто ты, моя куколка, мой маленький, грязный мальчишка, дал другому то, что принадлежит лишь мне? Да не кому-нибудь, а магу?    - Мастер… – я качаю головой. Нет, не скажу.    - Шестьдесят плетей. Дважды в день. Пока не признаешься. Ступай.

    Шестьдесят… Что ж, вынесем и шестьдесят. Тяжело, да, а для кого-то другого и вовсе смертельно, но возможно. Даже дважды в день. Рано или поздно ему надоест. Особенно если он, как и прежде, возьмет меня в свою… о, Андрасте, простите меня, Андерс, Фенрис. Вы сможете понять… но, возможно, и нет… в любом случае, простите.

    Пересиливая себя на каждом шагу, иду в подземелья. Этот замок-крепость… я ненавижу его всем сердцем, если оно еще осталось, а не сгорело от боли. Я знал, что ЕГО Печать рано или поздно перенесет меня именно сюда, в эти стены. Мне иногда кажется, что они от самых глубоких камер и до верхних сводов пропитаны моей болью и моей слабостью. Моей покорностью. И одиночеством.

    А потом придут сны. Об утраченном. Первые полтора столетия я из ночи в ночь скрывался в воспоминании о яблоках. Это одна из моих слабостей… известная всем. Наш сад, что мама выращивала возле дома в Лотеринге, стал для меня… убежищем? Отдушиной? Личной норкой, в которую не мог пролезть Хозяин? Это уже не имеет значения.

    Теперь темы, вероятно, будут разнообразнее… но больнее. Как можно без боли вспоминать утраченную возможность побродить по гавани с Мерриль, напиться в компании Варрика и Авелин с бодрой поддержкой ее молодого мужа Донника… порассуждать о жизни и неприятностях, а также сделать ставку «Кто отец» с Изабеллой… ну и вы двое… трое, конечно же. Эта память напоена самой глубокой нежностью… но чем глубже нежность – тем острее мука.

    Я оглядываю каменные стены. Один поворот до пыточной.

    Экзекутор ухмыляется, подхватывает хлыст, не надев защитных перчаток. Молодой еще, неопытный. Я его не помню…

   - Сколько, куколка?    - Шестьдесят. Дважды в день, – первое правило, которое мне пришлось выучить в этих стенах – не лгать о мере наказания. – Лучше надень защиту, руки повредишь.

    Свист воздуха предвосхищает вспышку боли в щеке. Ладонью, не хлыстом. Что ж, я его предупредил… дальше его дело.