Тело черное, белое, красное

– Алё! Мальцев у аппарата! – раздался в трубке зычный, с хрипотцой, голос.

– Господин, ой, простите, товарищ Мальцев, добрый вечер. Вас беспокоит Зинаида Блюмендорф, – с легким акцентом произнесла Ирина.

– Зинаида, говоришь, тебя зовут? – в голосе послышались теплые нотки.

– Да, да. Блю-мен-дорф. Из американских Соединенных Штатов.

– Слышал, слышал, – в голосе появилось напряжение. – Где негров угнетают и рабочий класс эксплуатируют.

– Я в Москве с делегацией Соцрабинтерна, – на всякий случай уточнила Ирина.

– Так ты из своих, что ли? – напряжение в голосе спало. – Во, так бы сразу и сказала. Ну, товарищ Зинаида, тогда говори, чего надо.

– Видите ли, Петр Петрович, я пишу статью о героях гражданской войны и нашим читателям было бы очень интересно узнать правду обо всем, как у вас говорят, из первых рук – от реальных участников и героев, таких, как вы и ваши товарищи – Ракелов, Тушкевич, Серегин.

– Ну, Зин, какие ж мы герои? – в голосе послышались довольные нотки. – Партия нам все дала и героями сделала. А ты откуда про друганов моих – Степаныча, Санька и, ну, Сашку знаешь?

– Петр Петрович, кто же про вас в Москве не знает, про дружбу вашу революционную? Вот мне и рекомендовали…

Трубка довольно засопела.

– Да… дружба наша давнишняя, почитай с первых героических дней… Да только раскидало нас сейчас – каждый на своем посту партии служит. Сашок – в Париже интересы родины отстаивает, а Степаныч вот приболел, – в трубке послышался треск, – паралич у него, – пояснил Мальцев. – Вот герой, так уж герой! На самом лезвии всегда…

– Как заболел? – ахнула Ирина. – Что ж и увидеть его нельзя?

– Увидеть-то, чего ж нельзя, можно – в санатории он отдыхает рядом с Горками Ленинскими, слышала, поди. Адресок, коли надобно, тебе мой секретарь Варвара продиктует, да проку– то что – не говорит Степаныч совсем. А как ведь раньше говорил, как говори-ил! – он замолчал, видимо подбирая нужные слова. – Враги от его комиссарских речей просто трепетали и падали…

– А что Тушкевич? – поинтересовалась Ирина. – Хотелось бы встретиться с вами обоими и…

– Ну, насчет Санька, ты, Зинаида, не беспокойся. Санька– то я враз представлю. В Москве он, в нашей системе работает.

– Только давайте, Петр Петрович, – она не могла поверить в такую удачу, – заранее о встрече договоримся. Вы – человек занятой, и у вас все, как я понимаю, заранее расписано.

На том конце провода возникла пауза.

– Может быть, вы подумаете, а я завтра перезвоню? – внутренне сжавшись, спросила Ирина. – Правда, я в Москве всего три дня пробуду…

– Чего ж это завтра? Да помню я все, помню, выдь отсюда! – раздраженным голосом приказал он кому-то. – Сейчас прикинем. В десять – совещание, потом – с докладом, после обеда… нет, не выйдет – собрание.., так… Слышь, Зинаида, приезжай ко мне на работу ближе к вечеру, часам к восьми. Тушкевичу свистну, и он приедет. Посидим, погутарим…

– Нет-нет! – поспешно воскликнула она и, тут же рассердившись на себя за излишнюю торопливость, продолжила извиняющимся тоном. – Мне и так неловко отнимать у вас время, и поэтому мое предложение следующее – я хотела бы пригласить вас в ресторан. С вашим боевым другом Тушкевичем. Это будет моим извинением за отнятое у вас время. Знаете на углу Кузнецкого моста и Петровки ресторан "Париж"? Мне сказали, там уютно и кормят вкусно.

– В ресторан, говоришь? – трубка задумалась. – Ох и хитрая ты, Зин! Именно в ресторан ей надо. Ну да ладно, уговорила! Время… время… – послышалось шуршание перелистываемых страниц. – Давай к восьми. Нет, к семи, кажись, успею. Ну, ты когда придешь – во внутренности проходи и жди. Предупреди только, чтобы нас встречали. Коли немного припозднимся – палубу не покидай. Сама понимаешь, мы в госмеханизме – хоть люди немаленькие, но себе не принадлежим. Значит, в семь. А ты… – в трубке раздался смешок, – судя по голосу – интересная… товарищ будешь… Я, знаешь, хорошо-о по голосам определяю. У видной женщины и голос говорящий. Завтра проверим мое чутье… Ну, все. До встречи, товарищ Зинаида. С революционным приветом!

Уточнив у секретаря адрес санатория, в котором находится на излечении герой гражданской войны товарищ Ракелов, Ирина положила трубку и в лихорадочном возбуждении заметалась по номеру. Завтра она с самого утра едет в санаторий навестить больного. Ирина подумала, что ей трудно называть его по фамилии. Такое странное совпадение. Жестокая ирония судьбы. Только надо успеть в магазин за одеждой попроще… Итак – уже завтра…

* * *