Тело дрянь. Донесения с фронта (и из тыла)

Тере налила нам обеим по чашке кофе. Она объяснила, что мужской путь прямой и устремлен к цели, а женский круговой и открытый. «Мы ставим вопрос, как сделали вы накануне этого уик-энда, — сказала она, — а потом сидим и ждем».

«Сидим и ждем? — спросила я. — Звучит непродуктивно».

«Так оно и есть», — рассмеялась Тере.

По ее словам, в обществе принят мужской путь, который задает наши представления о «продуктивности»: фокусироваться на чем-то до тех пор, пока цель не будет достигнута. «Женщина же говорит: „Я не знаю, как именно получу информацию, которую ищу, и никак не могу управлять этим. Однако я открою себя всему встречному и буду учиться, благодаря чему приобрету то, что гораздо важнее всех поставленных вопросов“».

Я пыталась вникнуть в то, что она говорила.

«Это состояние незнания — когда у тебя даже догадок нет — приближает к Богу и раскрывает творческие силы, — продолжала она. — Нам тяжело пребывать в нем, потому что как люди мы нуждаемся в точных ответах».

«Так и с ПМС?» — спросила я, пожав плечами.

Она бросила в овсянку орехов и сухофруктов. «Именно, — сказала она, — примите хаос».

Через несколько недель после выходных в «Священных рощах» мы с Дэйвом отправились субботним утром позавтракать. Мы пошли в азиатский ресторанчик «Пиг энд Хао» в Нижнем Ист-Сайде. Я давно готовилась к этому разговору — с тех пор, как узнала про щенячье окуривание (чем была навеки травмирована). Мы шли рядом друг с другом по Хаустон-стрит.

«Знаешь, — сказала я, — когда у меня ПМС, я и правда имею в виду именно то, что говорю».

«Я в курсе», — ответил Дэйв.

«Правда?»

Мы стояли на пешеходном переходе перед Клинтон-стрит.

«Конечно, — сказал он, — ты ясно даешь это понять — с интенсивностью в десять баллов вместо обычных четырех». Когда мы перешли на другую сторону, он добавил: «Мне больше нравится, когда ты на четверке».

«Если бы ты меня слушал, — сказала я, — мне бы не приходилось доходить до десятки». Я рассказала ему про то, как во мне разматывается клубок, а все недовольство получает зеленый свет и устремляется наружу.

«Не каждые отношения должны быть идеальными», — заметил Дэйв.

Мы дошли до ресторана и остановились у входа.

Я схватила его за руку и повернулась к нему лицом. «Все равно я хочу, чтобы ты опускал сиденье унитаза, — сказала я. — Для меня это очень важно». Я сохраняла такое спокойствие, что у него никак не получилось бы оспорить мою просьбу или обвинить меня в том, что я опять насрала ему в душу.

«Я не со зла, — сказал он. — Честно, забываю просто».

И это был первый раз, когда мы пошли дальше обвинений и уклончивых ответов.

Я приняла его признание и прекрасно понимала, как забывчивость могла быть всему виной: не специально же он подстраивал, чтобы его жена плюхалась в унитаз. Какая ему от этого польза? Мы в одной постели спим, в конце концов.

Сидя за стойкой и заказав на двоих тарелку свиных колбасок с глазуньей, мы обсудили, как он мог бы справиться с его забывчивостью. Вернувшись домой, я привела в исполнение наш план. Взяла лист бумаги, фломастер и написала крупными буквами послание, которое приклеила поверх унитаза. Оно гласило: «ОПУСКАЙ ГРЕБАНОЕ СИДЕНЬЕ».

Мы продолжаем жить в несовершенной гармонии, но моя задница теперь остается сухой гораздо чаще.

15. Анекдот с бородавкой

Мой рост всего метр пятьдесят два, а ноги аж 39-го размера. Меня поставили на фундамент, который выдержал бы небоскреб, но сверху возвели лишь небольшой домик. К двадцати годам у меня уже образовались «косточки» — наросты на суставах больших пальцев ног, которые торчат как поганки из дырки в асфальте. Когда мне было двадцать два, хирург отрезал эту дрянь и выпрямил большие пальцы. Теперь на каждой ступне у меня зубчатые франкенштейновские шрамы. Неподобающего размера ноготь на мизинце с глаз сверчка то и дело отваливается. Достаточно его задеть, надевая носок. Будь я Золушкой, мои хрустальные туфельки (если бы они вообще налезли) были бы сделаны из тефлона и напоминали бы две соусницы.

В общем, ступни у меня так себе: они такие широкие и сучковатые, что я их прозвала крестьянскими, что должно цениться в нашу эпоху фермерских продуктов. Со всем вышеперечисленным я справляюсь с изяществом, однако одна напасть вызывает мороки больше, чем все прочие: подошвенные бородавки. На дворе XXI век — не пришло ли время для диснеевской принцессы с широченными ножищами, усеянными вирусными наростами?

«Нет», — скажете вы.

Окей, наверное, вы правы.

Как и генитальные бородавки, подошвенные (известные в народе как «куриные жопки») вызваны вирусом папилломы человека (ВПЧ), только поселяются не в промежности, а на стопах. Генитальные бородавки хотя бы могут означать, что у вас был хороший секс. В связи же с подошвенными бородавками вы не испытаете оргазм. С другой стороны, из-за них не разводятся и не обращаются к психотерапевту.