Тело Папы

5. В первые десятилетия XIII века папству удалось не только отстоять дворец, но и заставить императоров отказаться от права забирать имущество клириков[464]. Победа папства в вопросе об этом «праве на отчуждение имущества», ius spolii, демонстрация «полноты власти», plenitudo potestatis, совпало с распространением в курии практики завещаний[465]. Самое раннее «разрешение на составление завещания», licentia testandi, выданное папой куриальному прелату, кардиналу Петру из Пьяченцы, это письмо Целестина III (1191–1198)[466]. Доктрина, лежащая в основе licentia testandi, зиждется на идее, что часть имущества покойного прелата принадлежит Церкви. И эта мысль касалась, естественно, и папы.

Один общий элемент объединяет усилия папства по охране дворца от народных грабежей, притязания в сфере права на отчуждение имущества и куриальную практику завещаний: смерть куриального прелата и, тем более, папы, должна протекать под контролем Римской Церкви, с уважением к обеим сферам – частной и институциональной, «надличностной».

Хоронить с почестями

Лев IX пожелал ждать смерти в базилике Св. Петра, лежа на собственной кровати. В то же утро он приказал принести туда свой мраморный саркофаг[467]. Несколько десятилетий спустя автор жизнеописания Пасхалия II († 1118) информирует нас, что останки папы перед торжественным погребением и переносом в Латеранскую базилику бальзамировали и облачили в священные одеяния, согласно указаниям чина, ordo[468]. Жизнеописание его предшественника, Урбана II (1088–1099), останавливается на погребении очень кратко, но детали важны: «тело его из-за происков врагов через Трастевере принесли в церковь Св. Петра, следуя традиции, и там с почестями похоронили»[469]. Жизнеописание преемника Пасхалия II, Гонория II (1124–1230), четко указывает на древность римского чина, определяющего почести, воздаваемые останкам усопшего понтифика[470]. То же относится к «Папской книге» в редакции Петра Гульельмо (1142), которая завершается как раз на Гонории II: здесь дважды указывается на несоблюдение погребального папского ритуала[471]. Недовольство автора, описывающего события, выразилось в обстоятельной критике попранного церемониала: останки папы «на руках мирян» унесли из Латерана в монастырь Свв. Андрея и Григория, тело было облачено в штаны и простую рубаху, гроб ничем не покрыт. Нигде больше в «Папской книге» не найти такого четкого указания на погребальное богослужение и на останки понтифика, названные здесь термином gleba, «прах»[472]. Повествование строится на игре слов «предназначенный к переносу» и «перенесенный», deportanda и deportata. Весь рассказ призван подчеркнуть существование и актуальность похоронного церемониала, использовавшегося исключительно при смерти папы. Жизнеописания Пасхалия II и Гонория II говорят о чине, предполагавшем бальзамирование и облачение праха, а также торжественное участие «отцов», то есть кардиналов. Это немаловажно, потому что обычно «Папская книга» указывала лишь место погребения[473].

В «Папской книге» Бозона, камерария при Адриане IV (1154–1159) и Александре III (1159–1181), о папских погребальных церемониях говорится четко и систематически, как о чем-то само собой разумеющемся. Это не оставляет сомнений в том, что во второй половине XII века особый папский похоронный церемониал стал традицией[474]. Важно и то, что череда этих свидетельств начинается с жизнеописания Льва IX, первого реформатора среди понтификов XI века[475].

Все это подтверждает, что на рубеже XI–XII вв. долгий путь был преодолен быстро, за несколько десятилетий. «Папская книга» позволяет нам увидеть его следы, сначала кратким упоминанием «торжественного» погребения Урбана II, затем четким указанием на существование чина, а также описанием некоторых важных элементов (нового) церемониала. Необходимость продемонстрировать погребение папы с помощью подобающих ему почестей привела к тому, что ценить стали не только могилу, но и останки.

Эти изменения в римских погребальных обычаях вписываются в контекст их развития при других дворах Европы. В начале XII века тексты, относящиеся к французским королям, впервые говорят о «королевских погребальных обычаях»[476]. Во второй половине того же столетия более четкий церемониал сформировался в Англии. Генрих II (1154–1189) стал вторым королем, которого на смертном одре облачили в его коронационное облачение. И хронист уточнил, что похороны прошли «по королевскому обычаю», more regio[477].

Погребение и процедура избрания

Теперь рассмотрим еще один момент. Наши источники так явственно обозначили интерес к погребению, потому что он связан с институциональными факторами: нужно было гарантировать корректную процедуру избрания преемника.