Тело в шляпе

Целый день капитан Коновалов крутился в МУРе, а вечером решил Саню все ж таки навестить, не столько в смысле холодильника, сколько в смысле душевного беспокойства. Однако дома ее не оказалось. В редакции, куда он тут же позвонил, ему сказали, что она уехала часа два назад. Василий разозлился — ведь умолял же ее не шляться, а сидеть на месте. Оставив на двери записку угрожающего содержания, старший оперуполномоченный поехал домой и весь вечер угрохал на то, чтобы ей дозвониться. Глухо. Трубку никто не брал. Во втором часу ночи Василий навестил ее опять с твердым намерением взломать дверь. Увы, этого делать не пришлось — дверь оказалась незапертой. Сыщик грязно обругал себя за то, что не заметил этого, когда был здесь в прошлый раз. В переводе на литературный язык претензии старшего оперуполномоченного к себе самому могли бы звучать так: "У меня уже виски седые, а простого взлома не заметил".

Войдя в квартиру, он убедился в том, что неприятности продолжаются. Если бы на месте капитана Коновалова оказался лейтенант Зосимов, который имеет дурную привычку в каждой гадости видеть что-то хорошее, он бы сказал: "Саня наконец затеяла генеральную уборку". Двери шкафов были открыты, вещи валялись на полу, письменный стол и вовсе был перевернут. Посуда — да, не зря Саня так за нее волновалась — была перебита с тщательностью, достойной лучшего применения.

Капитан пулей выскочил на улицу и рванул в поселок Николиха, где располагался не милый его сердцу санаторий «Леса». Никакой уверенности в том, что он застанет там президентшу пансиона, у него не было, но шанс был.

Глава 45. АЛЕКСАНДРА

Вопреки Васиным запретам после работы я отправилась по магазинам. Не умирать же с голоду из-за того, что Вася к старости стал излишне подозрителен и пуглив. Домой я притащилась с полными сумками, умирая от голода. Да, еды у меня было много, но я совершенно не планировала сегодня вечером принимать гостей, поэтому, когда я на этих самых гостей наткнулась, радости никакой не выказала.

— Ага! — сказал один из них, зловеще вращая глазами. — Наконец-то. Тебя только за смертью посылать.

Интересное дело, можно подумать, им было назначено на определенное время. Поэтому я тут же попыталась восстановить справедливость и отмести необоснованные нападки:

— Кто ж знал, что вы придете сегодня? Предупреждать надо. У меня и ужина нет, и не убрано. — Я огляделась, поморщилась — ну это ж надо устроить такой погром! — Да и посуда как раз кончилась, так что кормить я вас не буду. Что вы здесь искали, варвары?

— Мы не жрать сюда пришли, — любезно отказался от ужина гость, по-видимому, единственный из их бандитской шайки, обладающий правом голоса. Искали кассету, на которой что-то там записано.

— Что-то там записано? Люблю такие конкретные и точные определения, — я подошла к холодильнику и начала выкладывать туда продукты. В этот момент один из гостей положил тяжелую лапищу мне на плечо:

— Мы за тобой.

— Нет, сегодня я не расположена к визитам. Работы полно, устала, спать хочу и есть. Не уговаривайте, мальчики, не могу, как-нибудь в следующий раз.

Уговаривать они не стали. Но настойчивость проявили. Один вывернул мне руку (слава Богу, не ту, которая была недавно сломана), другой с размаху шмякнул своей лапищей меня по лицу. Это было бы слишком противно, если бы не аро-матизированная салфетка, которая покрывала всю его ладонь. Собственно, сразу после этого я погрузилась в глубокий сон.

Проснулась в машине. Точно помню, что за рулем была не я, а один из моих вечерних гостей.

Другой сидел рядом со мной и развязно обнимал меня за талию.

— Что вы себе позволяете? — попробовала сказать я со всей возможной строгостью, но язык слушался плохо. — Мы едва знакомы, и уже такие вольности.

— Тихо-тихо, — ответил тот, кому я предъявляла претензии, — мы уже приехали.

Почему «тихо-тихо»? Как я успела заметить, кроме меня, в автомобиле никто не спал. Кроме того, громко у меня не получилось бы при всем желании.

Машина въехала в большие железные ворота, и мы оказались на территории заброшенного завода. Потом мы долго брели по цехам, я все время спотыкалась и чувствовала себя не то чтобы пьяной, но нетрезвой, это точно. Маршрут закончился подвалом, где, кроме мокрых труб и куч мусора, не было ничего.

— Располагайся, — гостеприимно предложил мне один из попутчиков. Чувствуй себя как дома.

После чего молодые люди двинулись к выходу.

— Эй, куда это вы? — мне совершенно не хотелось оставаться здесь одной.

— Ча-ао! — сказал один из них и мерзко хохотнул. — Не скучай.

Обследовав подвал после их ухода, я с горечью убедилась, что сбежать отсюда невозможно. Ни окошка, ни люка, ни подземного хода. Ну что за безобразие? Классическая литература столько лет внушала нам, что во всех приличных подвалах есть подземные ходы. А здесь только железные стены и железная дверь. Значит, этот подвал неприличный. Ничего другого не оставалось я устроилась на куче мусора и принялась скучать. Просто из вредности, чтобы не выполнять зароков этого наглого бандюги.