Тело в шляпе

В последующие десять минут мы молчаливо сражались из-за телефонной трубки — я ее вырывала, а Синявский не давал, так что Вася появился как нельзя более кстати. Он налетел на Синявского, вывернул ему руку и повалил на пол. Синявский тихо взвыл, а я с криком: "Нет, это не он, это не бандит", бросилась к Васе и попыталась вызволить правую, практически рабочую, руку бедного Синявского, ту самую, посредством которой он доносил свои глубокие мысли до читателей газеты «Дело».

Надо знать Васю — просто так, с бухты- барах-ты, он хватку не ослабит. Поэтому, пока я тянула руку Синявского в одну сторону, а Вася мертво держал ее на прежнем месте и методично расспрашивал меня: "кто такой? что здесь делает?", Синявский успел заметно позеленеть. Пытаясь как-то скрасить некомфортность его положения, а также помятуя, что смех продлевает жизнь, я решила развлечь своего приятеля веселой шуткой.

— Слушай, — сказала я, стоя на четвереньках около него и заглядывая ему в лицо, — а твоя фамилия случайно не Зеленявский? А то ты почему-то не синеешь, а зеленеешь.

Синявский шутку не оценил и смеяться не захотел.

Согласившись наконец, что пойманный гражданин опасности не представляет, Вася переклю-.чился на меня.

— Ну как ты, девочка? Испугалась? — В его голосе явственно прослушивались тревога и забота. — Все, теперь без меня шагу не сделаешь.

Синявский не без изумления смотрел на Васю.

— Скажу больше, Санечка, — продолжал Вася, — здесь тебе оставаться опасно, и ты сейчас же переезжаешь ко мне.

— Я возражаю, — вдруг подал голос Синявский, чего в этой ситуации никто не ожидал- Никуда она не поедет.

— Что-о?! — Теперь уже Вася смотрел на Синявского с изумлением. — Ты возражаешь? Да кто тебя спрашивает-то? — . И, повернувшись ко мне, скомандовал: — Собирайся! Быстренько.

Квартиру мы покидали все вместе, то есть втроем. Синявский выразительно молчал, Вася без умолку тараторил, расспрашивал, как выглядели бандиты, как друг к другу обращались, на чем приехали (вот! не зря я в окошко-то выглядывала).

Когда мы выезжали из двора на Васиной машине, Синявский стоял у подъезда с видом человека, который никуда не собирается идти. И я была абсолютно уверена, что в ближайшее время мы с ним не увидимся. И даже не созвонимся. То есть я была абсолютно уверена, что моя мечта прекратить, наконец, наш дурацкий роман сбылась. Но смотреть на него мне было больно, и хотелось только одного: выскочить из машины, подойти, погладить по голове — он очень любит, когда я его глажу по голове, — и попросить прощения. Еще хотелось дать Васе в ухо. Ну почему он такой грубый? Нельзя же так с людьми.

Глава 44. ВАСИЛИЙ

Саня посидела в холостяцкой квартире старшего оперуполномоченного часок и поехала домой. Ей, правда, не удалось убедить Василия, что ей уже ничто не угрожает и что снаряд в одну воронку два раза не падает. Старший оперуполномоченный деликатно напомнил своей юной помощнице, что в эту воронку снаряд в виде трех злодеев падал как раз два раза. Но Саня твердила, что раз уж они проверяют Рэне на вшивость, то не стоит бросать эксперимент на полпути. К тому же она была так печальна и так раздражена, что Василий счел за благо не связываться с ней и отпустить ее с богом. Единственное, что он заставил ее сделать в качестве меры предосторожнос-. ти, это позвонить Рэне. Саня позвонила:

— Рэне Ивановна? Это Митина из "Городского курьера". Имейте в виду, что я немедленно отправляюсь в милицию с тем, чтобы все рассказать о ваших бандитах.

— О моих бандитах? — Рэне изо всех сил старалась казаться искренно возмущенной. — Я не понимаю вас.

— Все вы прекрасно понимаете! — Саня была неотразима в своем праведном гневе. — Ко мне в дом вломились три мерзейших типа, угрожали, перебили всю посуду. — Василий сделал страшные глаза — "блин, Саня, при чем тут посуда, о главном надо говорить, не ко времени эти баб-ские вздохи об утраченном имуществе".

Рэне по-прежнему шла в несознанку:

— Я тут ни при чем! По какому праву вы бесконечно предъявляете мне претензии? Мало ли кто и зачем вам угрожает. У людей с таким скандальным характером действительно бывает много врагов.

— Они объяснили «зачем»: требовали ничего не публиковать о вашем пансионе. Как вам это?

— Я ничего не должна вам объяснять, — заорала Рэне и бросила трубку.

— Ну как? — спросила Саня у Василия. — Достаточно?

— Достаточно. Но дверь никому не открывай. Саня страдальчески закатила глаза:

— Знаю, знаю. Если я спрошу: "Кто там?", а мне ответят: "Грабители и убийцы" — в квартиру их не пускать, а если и пускать, то ужином не кормить. Зато если придете вы с Леонидом — вынести холодильник на лестницу и скормить вам все содержимое; зачем же на лестницу? — Василий смутился. — Мы и в кухне поедим.