Телохранитель

– Действовать по обстоятельствам, – невозмутимо ответил капитан. – Понимаешь… как ни парадоксально это звучит, Эдвард не хотел показывать миру, что генерал уязвим, что он тоже может умереть. Ему это неинтересно. Эдвард хочет, чтобы весь мир увидел, что он может управлять легендарным генералом, а значит, и всем движением Легион. Вот что его вдохновляет – власть над прямым и главным врагом. Все остальное – ерунда, мелочь. Поэтому и убивать Тейлора ему без надобности – пока есть он, прямой, откровенный, грубоватый, он будет выделяться на его фоне, как цивилизованный человек на фоне неандертальца, не способного двух слов связать. Как любой цивилизованный человек, Уоррен сможет одолеть слепую, на взгляд Уоррена, конечно, ярость Тейлора своим умом. Как люди пугают зверей огнем, он будет постоянно угрожать жизни генерала, пока он сам не выйдет из борьбы. Таков, как я думаю, его план.

Майкл вынужден был признать, что шеф прав практически по всем пунктам – кроме разве что разницы в уме.

– Мне кажется, Тейлор куда более мудр, чем Эдвард, – заметил он.

– На поле боя ему нет равных, – оговорился Хокинс, – но здесь не поле боя, Майк. Ему тут сложно. У него не всегда получается, и он, будучи человеком вспыльчивым, злится и даже взрывается порой. Видел бы ты, какую он взбучку устроил телохранителям за случившееся у входа в отель! И по делу ведь устроил. Если бы не ты, быть беде.

Сказав это, капитан смерил помощника взглядом и, как будто нехотя, добавил:

– К слову, он завтра, возможно, захочет с тобой потолковать на этот счет. Смотри, не проболтайся. И не играй с ним лишний раз, старайся говорить коротко и по существу. Генерал, как я тебе уже говорил, за милю чует обман. Будешь плести кружева, придумывать что-то – вмиг вычислит. Поэтому лучше не договаривай, чем перевирай, понял, Майк?

– Да, сэр. Понял.

– Что ж, в таком случае, не смею задерживать. – Хокинс протянул помощнику руку. – Дорогу в комнату найдешь?

– Думаю, да. – Майкл охотно сжал руку шефа в своей.

– Тогда до утра. Сегодня ты молодцом. Не расслабляйся, и все будет в порядке.

Майкл кивнул и первым устремился к крыльцу. Пройдя несколько шагов, он оглянулся на капитана.

– Вы в дом не идете, сэр?

– Пока нет. Спать не хочется что-то, переволновался, наверное, – вымученно усмехнулся капитан. – Иди уже. До завтра.

– До сегодня, – машинально поправил Купер.

– Шагай уже, Майк. – Еще один смешок.

Уже поднявшись на крыльцо, помощник оглянулся на шефа вновь. Капитан стоял на том же месте, где Купер его оставил – засунув руки в карманы брюк, он задрал голову и пялился в звездное небо.

Неужели теперь так будет каждый день, думал Майкл, шагая по коридору в направлении лестницы, что вела на второй этаж. Взрывы, снайперы, смерти, предательства и обман…

Впрочем, так все равно лучше, чем в кафешке слащавого пуэрториканца Эрнесто.

Или нет?..

Глава третья Тучи сгущаются

Клаус совершенно искренне любил генерала Тейлора. Было в нем что-то такое, что не в каждом нынешнем мужчине есть – этакий стальной стержень, несгибаемый характер, помноженный на выдающуюся отвагу. Буквально вчера вечером Клаус, нервно почесывая густую черную бороду, с замиранием сердца наблюдал по телевизору шокирующие кадры с одной из уличных камер в Вашингтоне: бомба, заложенная на входе в отель «Уиллард Интерконтиненталь», взрывается, и волна сбивает с ног генерала и его телохранителей. Восемь трупов, девять, считая самого подрывника, которого снял неизвестный снайпер.

А сегодня Тейлор как ни в чем не бывало прибывает на открытие жилого комплекса для неимущих семей, строительство которого он финансировал, по сути, из своего кармана. Поистине, весьма смелый – если не сказать «героический» – поступок. И совершенно точно безрассудный донельзя: те, кто вчера пытался устранить генерала и не преуспел, наверняка заходят довести начатое до конца. И если не сегодня, так в самое ближайшее время снова покусятся на жизнь лидера Легиона.

Впрочем, затаиться и переждать бурю – это совсем не в духе Джона Тейлора. Возможно, дело в том, что он всегда командовал прекрасно оснащенной армией, заведомо считающейся фаворитом. Так было во времена трех первых афганских кампаний, сделавших ему имя. Так было в иранской кампании, ставшей для Тейлора последней в роли главнокомандующего. И пусть тогдашнего президента Штатов смелые методы живой легенды не устроили, но большинство людей, хоть немного сведущих в предмете, склоняются к тому, что Джон довел бы дело до победного конца, если б ему только позволили. А вырывать удила из рук опытного жокея и сажать в седло парня, который и на ишаках-то толком не ездил… Худшего решения и придумать было сложно.

И вот теперь генерал впервые оказался на стороне слабейших… но он вовсе не собирается сдаваться.