Тельце

– Старшаки избивают его каждую неделю. Не нравится им, что, мол, пацан пытается себе жизнь сделать. Вот тебя избивают на работе? Тебе не пытаются помочь? Девка есть?

– Жена.

– Вообще счастливчик.

– Блять, – выпалил я, – ты так говоришь, будто у тебя всего это в жизни не было, и да, наверное, скорее всего, ты смог при этом чего-то добиться, сделать себе условия адекватные. А теперь на любого, кто не может толкнуть себя это сделать, ты злишься и обсираешь его.

– Стой! Вот, вот! То есть ты себя считаешь человеком, которому нужен просто толчок, и тогда ты начнешь решать свои проблемы и жить, как ты хочешь?

– Да, именно так. Я надеялся, что разговор как раз станет им.

– Разговор – это туфта и пиздеж. Дело – то есть рабочее. А тебя не пугает тот факт, что в тебе-то сейчас так много злобы и обиды?

– Я так не считаю. Мне кажется, это злоба и обида оттого, что я не могу что-либо сделать. Как только ко мне придет осознание того, что вот, все, я могу, я сильный, то тогда все будет хорошо.

– И ты не боишься, что начнешь творить всякий беспредел, который всегда хотел?

– Его желание делать возникает от невозможности творить другие поступки, нормальные.

– А какие поступки нормальные?

– Сложный вопрос.

– Давай легче. Вот ты не боишься, что устроишь ад какой-нибудь?

– Не устрою, я знаю.

– Не, ты ответь, – настаивал Саша. – Ты боишься или нет?

– Не боюсь.

– А за других людей?

– Они тут причем? – не понял я.

– Что ты начнешь и их заденешь.

– Но я же не начну.

– Я тебя понял. Если начнешь? Знаешь, детей заведете, и ты их же убьешь? Как тебе такое? Ты детей своих убьешь!

– Да не будет такого, я же… Максимум на шалость способен.

– Ага.

Закурил и я. Мы посидели в неловком молчании. Смотрел на Сашу – он был похож на ребенка. Сидел на стуле с прижатыми к животу ногами, обнял себя и курил.

– А зачем ты занимаешься этим?

– Занимаюсь чем?

– Слушаешь вот меня, помогаешь.

– Не факт, что я помогаю, – Саша почесал голову, – я, скорее всего, делаю тебе только хуже. Ты бы помучился, задумался и сделал бы какие-то выводы. А сейчас пришел, понадеялся, что все решится, и уйдешь отсюда расстроенный.

– Но ты сказал, что можешь все решить.

– Не все, но могу. Надо будет провести одну процедуру, или нет, действие, но я все еще не уверен, что тебе она подойдет.

– Почему?

– Я тебе уже сказал. Что мы не знаем, что решать. Как мы будем лечить что-то, если мы не знаем, что это. Мне надо с тобой, знаешь, долго говорить, но у тебя нет времени, мне Костя сказал, а у меня, если откровенничать, нет желания.

– Какие могут быть сомнения? Мне нужна помощь.

– Тебе отдохнуть нужно. Какие у тебя проблемы вообще? Что ты музыку делаешь хуевую? Поганишь то, что я для многих жизнью является? Или что ты на работе не можешь дальше дохнуть? Ты хочешь, чтобы я тебя обратно поставил на место или сделал так, чтобы проблем не было? Если первое – иди купи у кого-нибудь мефа, нюхни и забудь себя, употребляй, исчезай. Вот это отличный выход, то, что тебе надо. Именно выход. Если же ты выходить не собираешься, то надо решать твое говно на корню. Ты знаешь, что тебе надо? Знаешь?

– Нет.

– И не узнаешь. Потому что ты человек.

– Я тебя понял.

– Ничего ты не понял. Просто хочешь от тяжелой темы отойти, потому что возразить не можешь.

– Ты так говоришь, будто все должны уйти в крайности, запереться, как ты, в подвалах.

– Почему все? Те, кому это надо. Кому это надо, кто понимает, зачем, кто себя слышит или хочет услышать, а не какие-то уставшие люди. Серьезно, тебе дали такую охуительную возможность. Ты вырос в Москве, я вижу. Семья с высшими образованиями, бедности не знала, сам, небось, тоже учился. Работа прибыльная, жена, если тебя и обманывали, то только в школе с ответами для контрольной, потому что ты так кого-то задолбал… Или нет, может, сам обманывал. Просил тебя с последней парты детдомовец, не вытягивал и так задолбал, что ты ему назло написал ереси, он сдал и опозорился. Как тебе такая история?

– Не то чтобы в точку, но…

– Поэтому я не понимаю, на что ты жалуешься. Алкоголикам и наркоманам нужна помощь, вот. Или поделом им, пусть дохнут?

– Чем я хуже алкоголиков и наркоманов? То, что мои проблемы решаются работой над собой? Им тоже надо себя сдерживать, дисциплину наводить. Ты знаешь что. Ты считаешь, что я априори должен быть сильным. Что люди, росшие в комфорте, ко всему готовы. Мы слабые. Ты слабый, я слабый. Да, кто-то свою слабость показывает, но не потому, что он, блять, особенный. А потому, что он ищет себе человека, так и находят друзей. Двух парней травят в школе за лишний вес – они в итоге найдут общее и станут друзьями. Два слабых человека могут закрыть друг другу раны, загладить недостатки. Не ходить же всем закрытыми и хмурыми, прям как ты.

– Ха-ха, хорошо, предположим. А вот ты ходишь такой открытый, слабенький, тебя сильный не уделает? Или ты мазохист и нарываешь на кое-что острее?

– Я осознаю риски и считаю, что пережил подобное.

– Видимо недостаточно, если ты не понимаешь, что в жизни надо защищаться, – Саша выдохнул мне дымом в лицо.

– Но не все же это борьба.