Темная башня

Слова эти сорвались с языка, громкие, по-мальчишески нелепые, словно бы помимо его воли. Он обвел глазами комнату. Если кто-нибудь засмеется, мерзавцу не жить. Но лица египтян оставались торжественно-серьезны, хотя любому было понятно: про себя они над гостем потешаются. Его воины неотрывно глядели в пол. Они стыдились своего вождя.

– Чужестранец, – промолвил старик, – а ты уверен, что эта женщина – твоя жена?

Менелай резко оглянулся на Елену, на миг заподозрив, что заморские колдуны сыграли с ним какую-то шутку. Все произошло так быстро, что она не успела отвернуться, и глаза их впервые встретились. Да, она изменилась. Он поймал ее взгляд – и в нем словно бы блеснула радость – подумать только! Во имя чертогов Аида, почему? Искра тут же и погасла, сменившись былым унылым безучастием. А хозяин между тем заговорил снова:

– Мне хорошо известно, кто твоя жена, Менелай, сын Атрея. Ты женился на Елене Тиндариде. Но эта женщина – не она.

– Что за безумие, – воскликнул Менелай. – По-твоему, я не знаю?

– По-моему, не знаешь, – отвечал старик с несокрушимой серьезностью. – Твоя жена никогда не бывала в Трое. Боги сыграли с тобой шутку. Эта женщина жила в Трое. Эта женщина разделяла ложе с Парисом. А Елена была унесена прочь.

– Тогда кто же это? – вопросил Менелай.

– Ах, как знать? Это нечто – оно скоро уйдет – такие существа рыщут порою по земле, но недолго. Никому не ведомо, что они такое.

– Ты надо мной смеешься, – прошептал Менелай. На самом деле он так не думал; но словам старика верил еще меньше. Он уже подумал, что выжил из ума; или, может, пьян, или в вино что-то подмешали.

– Твои слова меня не удивляют, – отозвался хозяин. – Но ты заговоришь иначе, когда я покажу тебе настоящую Елену.

Менелай застыл неподвижно. Его не оставляло чувство, что над ним совершается какое-то надругательство. С этими чужеземными дьяволами не поспоришь. Тем паче, что умом он никогда не блистал. Был бы тут Одиссей, он бы нашелся, что сказать. Между тем музыканты снова заиграли. В зале по-кошачьи бесшумно сновали рабы. Они сдвигали все светильники в одну сторону, к дверному проему в дальней стене, так что громадный зал постепенно погружался во тьму; блеск составленных вместе свечей резал глаза. Музыка все звучала.

– Выйди, дочь Леды, – приказал старик.

Так и сбылось. Из тьмы дверного проема…

[На этом рукопись обрывается.]

Примечания к «Десять лет спустя»

I

Льюис приступил к созданию истории про Елену и Менелая после падения Трои и написал первую главу, как мне кажется, в 1959 году – еще до своей поездки в Грецию. Началось все точно так же, как, по словам Льюиса, возникали и разрастались сказки Нарнии – с «картинок» в голове: автор представил себе Светловласого внутри троянского коня и живо прочувствовал боязнь замкнутого пространства, неудобство и ощущение опасности, – все то, что Светловласый и остальные, по всей видимости, испытывали на протяжении почти суток. Помню, как Льюис читал мне первую главу; помню постепенное волнующее осознание того, где мы и кто такой Светловласый.

Но продолжения сюжета Льюис так и не придумал. Мы обсудили все легенды о Елене и Менелае, известные каждому из нас в отдельности – на тот момент я был неплохо «подкован» по троянскому вопросу, поскольку писал свою собственную книгу, «Оберег Трои», которая заканчивается на том самом месте, с которого начинается льюисовская. Помню, как я отметил, что Менелай был царем Спарты только благодаря своему браку с Еленой, наследницей Тиндарея (после смерти Кастора и Полидевка) – Льюис этой подробности не знал, но жадно за нее ухватился и использовал в следующих главах.

Оставшийся кусок он прочел мне в августе 1960 года, после нашей поездки в Грецию и после смерти Джой (его жены). «Египетский» отрывок был написан, как мне кажется, еще позже; но после 1960 года Льюис обнаружил, что придумывать истории больше не в силах – равно как и продолжать эту. А поскольку его собственный источник воображения пересох (вероятно, «видеть картинки» у него больше не получалось), Льюис планировал поработать в соавторстве со мною над новой версией моей книги «Лес, позабытый Временем» – я написал ее около 1950 года, и Льюис всегда говорил, что это – лучшее мое произведение – хотя ни один издатель так и не рискнул ее опубликовать. Но это было в конце 1962 – в начале 1963 гг., и наши планы закончились ничем.

Разумеется, невозможно сказать с уверенностью, как именно разворачивались бы события в «Десять лет спустя», если бы Льюис продолжил работу над книгой; да он и сам не знал – мы обсуждали такое количество возможных вариантов, что я даже не могу сказать доподлинно, какой из них нравился Льюису больше прочих.