Темная Дейзи

– Корнуолл на западе… – начала говорить я.

Мистер Кеннеди покачал головой: – Это значит, что он решил… встать на другую сторону.

– Как когда люди разводятся? – спросила я.

– Да. Полагаю, это немного похоже на развод, но намного более смертельно. Журналисту очень быстро стало ужасно плохо. Его увезли в больницу, но он умер. Суть этой истории в том, что было на конце того зонтика?

Мы уставились на него, не имея ни малейшего понятия, но затем Роуз вскинула руку, как на уроке.

– Яд.

– Да, но откуда он взялся? – На это никто не знал ответа. – Яд на кончике зонтика назывался рицином, а его добывают из зерен клещевины. Касторовые бобы не являются редким видом и их не очень сложно вырастить или найти. На самом деле, иногда их можно найти в саду. В этом, например.

Мистер Кеннеди указал на красное с зеленым растение в саду моей матери, и за этим последовал коллективный – и довольно драматичный – вдох.

– Поэтому я надеюсь, мы все можем согласиться, что садоводство это не скучно, – сказал он, глядя на Лили. – Растения могут быть идеальными подельниками. Знаете, почему? – Мы снова разом покачали головами. – Потому что они никогда не стучат. Понимаете? – Шутки у него были еще хуже, чем у нашего отца. – Не забудьте вытереть ноги и снять обувь, прежде чем вернуться в дом. Вы знаете, как сильно ваша мать не любит грязных следов.

Позже, когда мы вернулись внутрь, мистер Кеннеди был на кухне, пытаясь приготовить нам что-нибудь на ужин. Мы ели много рыбных палочек, жареной картошки и бобов, когда его оставили за главного. Пока он копался в морозилке, я услышала, как Роуз и Конор шепчутся о нем.

– Мой отец очень расстроен из-за твоего, – сказал Конор.

– Мы все расстроены. Доктор сказал Нэнси, что все серьезно. Его машину придется сдать на металлолом, а ему повезло выжить.

– Мой отец расстроен не потому, что твой попал в больницу. Он расстроен потому, что Нэнси бросилась дежурить у его кровати. Они разведены. Они разошлись много лет назад. Сейчас она должна быть с моим отцом.

– Не думаю, что это так работает, – сказала Роуз. – Когда кого-то любишь, ты не можешь просто это отключить, там нет выключателя. Даже если ненавидишь кого-то, кого когда-то любил, в тебе еще остается немного любви. Любовь как почва, из которой растет ненависть. Думаю, в отношениях редко одно бывает без другого.

Роуз в шестнадцать лет была абсурдно зрелой, но я думаю, она такой родилась. Они с Конором и сами были в отношениях. Она словно хотела, чтобы он знал, что она всегда будет любить его, даже если когда-нибудь возненавидит. Совсем как наши родители. Мы с Лили смотрели, как Роуз берет Конора за руку. Я видела, что ей от этого тоже неловко.

Когда Нэнси вернулась два дня спустя, наш отец был с ней. Ему нужен был отдых и он хотел восстановиться в Сиглассе. Он мог бы вернуться в свой лондонский дом – квартиру в Ноттинг-хилл – а моя мать могла вернуться в свой, но она решила поухаживать за ним, а он решил ей это позволить. Мы с сестрами были рады его присутствию с нами такое долгое время, даже если у него была забинтована голова и сломана рука. Роуз с Лили даже отложили свою вражду.

Однажды вечером они решили приготовить ужин для всей семьи и выбрали один из бабулиных рецептов спагетти болоньезе. Мне вообще нельзя было помогать им по причинам, которых я не понимала, но я наблюдала с порога. Когда Лили в десятый раз крикнула мне уходить, я грустно ушла в сад. Роуз взяла на себя бо́льшую часть готовки: она резала лук, морковь, чеснок и чили, добавляя все приправы в мясо, томаты и бульон. Она терла сыр и – потому что это был рецепт бабушки – подготовила миску декоративной обсыпки. Лили буквально только открыла пачку спагетти и залила их кипятком в кастрюле.

Мы расселись по своим местам, когда ужин был готов, но я ничего не съела. Я просто ждала. Прошло несколько минут и тарелки опустели наполовину, когда моя мать взвизгнула. И все уставились на ее вилку, потому что спагетти на ней двигались. Я все таки помогла с ужином, подсыпав в лапшу червей. Лили обвинила Роуз, а Роуз обвинила Лили. Думаю, только бабушка догадалась, что это была я.

Не считая случайных стычек между сестрами, мы были счастливее, чем когда-либо. Но не всех обрадовало воссоединение семьи Даркер. Это стало началом конца отношений Нэнси и мистера Кеннеди. Его привело в ярость, что теперь мои родители жили вместе, и он не очень умело это скрывал. Он сторонился Сигласса все время, пока там был мой отец. Дни превратились в недели, а недели растянулись в месяцы. Сад Нэнси был заброшен, цветы завяли, усохли и умерли. Но она едва это заметила.