Темная история

Гадать можно было до бесконечности; конечно, они поддерживали связь, изредка сообщая друг другу разные мелочи, происходящие в их – теперь такой разной – жизни. Но Габриэль всегда была скрытной, и по-настоящему Лиза не имела ни малейшего представления о жизни подруги в Лондоне. Отсутствие сведений было по-своему изощренной пыткой, позволяя фантазии самой дорисовывать картину счастливого замужества Габриэль… и вот снова Берлин?…

Старый договор был в силе: они должны были встретиться в любимом кафе студенческих времен, поговорить, узнать, что нового у них обеих случилось за прошедшее время… и после неожиданного, совершенно непонятного звонка Марка Лиза вдвойне ждала этой встречи.

Легких шагов почти не было слышно за уличным шумом. Темноволосая девушка в кожаной куртке и кедах обошла небольшую лужицу, собравшуюся во вмятине на плитке; в зеркале воды одиноко плавал красный осенний лист. Лиза подняла глаза, увидев отражение синевы в воде.

– Габи!.. Я уже думала, что ты не придешь. – Лиза заинтересованным, полным почти ревнивого любопытства взглядом изучала лицо подруги, ее дорогой, стильный свитер цвета гортензий, небрежно заправленный с одной стороны в джинсы, куртку-косуху и подростковые, нарочито хулиганские кеды.

Габриэль изменилась: прошедшие три года не только поменяли ее предпочтения в одежде, но и отпечатались на лице – какой-то новой, совсем недавней уверенностью, к которой она еще не привыкла; это было видно и ощущалось сразу…

– Лиза. Нет, я же обещала, – голос был тем же, и это поневоле путало, мешало полностью осознать перемены.

– Давно не виделись. – Лиза похлопала по скамейке рядом и улыбнулась – милой, ни к чему не обязывающей улыбкой. Ей еще предстояло разобраться в этой, новой Габриэль, и не стоило торопить события. – Перекати-поле, каким ветром тебя занесло в Берлин?

– Меняю декорации, – не сразу отозвалась Габриэль; она скрестила руки, Лиза рассеянно скользнула взглядом по длинным, тонким пальцам подруги… и из расфокусированного ее взгляд внезапно стал острым.

– Я уже отчаялась увидеть тебя вживую вне моих родных берегов. Устала от легкого, приятного, бесконечного дождя?… – Да, ей не почудилось, кольца действительно не было. Сердце пропустило удар, неприятно удивив ее саму. – Оставила Марка мокнуть в Лондоне?

– Я от него ушла, – Габриэль сказала это так, как отвечают на вопрос о погоде: равнодушно, почти не думая. Лиза отвела глаза, пытаясь преодолеть внезапный укол раздражения: Марк был хорошим, достойным человеком; он не заслуживал лишь мимолетного упоминания.

Но Габриэль всегда была – Габриэль. Она редко по-настоящему думала о людях, окружающих ее, не ставила в фокус их присутствие, их надежды и чаяния… она словно жила в каком-то своем внутреннем мире, в постоянном ожидании чего-то. И все же – случался у нее этот острый, почти страшный взгляд, когда хотелось обернуться и спросить, что же такого Габриэль Стерре рассмотрела позади, за спиной; что способно пробить эту броню, отделяющую ее от мира.

Многие считали эту ее отстраненность надменностью, эгоизмом; Лиза думала иначе. Но сейчас… неприятно было слышать, как Габриэль одним махом равнодушно разделывается с Марком. Она с удивлением и отчасти досадой поняла, что все еще ревнует его, до сих пор так и не сумела полностью сжиться с тем его выбором.

– Прости, – не сразу отозвалась Лиза, старательно убирая из голоса нотки горечи, не подобающие воспитанной англичанке, – я не знала, не стоило спрашивать. Но, возможно, все и к лучшему?…

Удивительно, как люди могут не замечать очевидного, не замечать, как не подходят друг другу мужчина и женщина, говорящие друг другу слова любви…

Марк Шоффилд был как раз тем типом мужчины, что был способен привлечь Лизу Уингейт: спокойный, сдержанный, рассудительный. Он никогда бы не стал ограничивать полет ее мыслей, не стал бы читать нотаций, а рыжеволосая красавица с ярким синим взором смогла бы отлично вписаться в его жизнь.

Но Лиза могла сколько угодно бросать многозначительные взгляды в сторону Марка: он видел лишь Габриэль, безнадежно и упрямо отыскивая ее лицо в студенческой толпе…

– Ты не удивлена. – Габриэль бросила на подругу мимолетный взгляд, и Лиза невольно поежилась: стоило ей вспомнить, что эти темные карие глаза были способны замечать то, что люди пытались скрыть…

– Действительно. – Лиза заставила себя стряхнуть печаль и улыбнуться. Она чуть склонилась вперед, отчего слова прозвучали доверительно и слегка интимно: – Мне всегда казалось, что однажды ты уйдешь от него в ночь босиком, как цыганка, а он так и не поймет, что случилось.

– Романтично. – Габриэль была мрачна, но и эта эмоция была лучше, чем прежнее равнодушие. – Но почему?…

Из всех вопросов этот был самым сложным. Действительно – почему?.