Темная Материя (сборник)

Мужчина с электрогитарой и примотанной скотчем к груди микрофонной стойкой подождал, пока закроются автоматические двери, потом кашлянул в кулак и неожиданно громко сказал:

– Добрый вечер, уважаемые пассажиры! Я желаю вам счастливого пути и предлагаю послушать немного музыки.

Заиграла минусовка. Мужчина поймал ритм, ударил по струнам и спел песню Игоря Талькова «Я вернусь».

– Удачного вечера, хорошего вам настроения и счастливого пути!

Зазвенела мелочь. Мужчина с примотанным к груди микрофоном прошел в следующий вагон.

Придавленные песней пассажиры смотрели в окно. За окном тянулись бесконечные, как Россия, занесенные снегом гаражи.

– Добрый вечер! Счастливого пути и хорошего настроения! Предлагаю вам послушать немного музыки…

Длинноволосый студент тоже дождался, пока закроются двери, покрутил колки и как мог громко запел.

Пассажиры втянули головы в плечи и замерли на своих насестах.

Студент пел ту же песню «Я вернусь» Талькова.

Бежать было некуда.

– Я хорошо знал Игоря, мы часто сталкивались в лифте…

В проигрышах студент переходил на отсебятину, дополняя оригинальный текст важными, по его мнению, ремарками.

Наконец, песня еще раз кончилась.

– Спасибо за внимание, прекрасного вам настроения, удачной поездки и приятного вечера!

Зазвенела мелочь.

Некрасивая костистая тетка в перчатках с отрезанными пальцами вошла следом за студентом и еще раз исполнила нам под гитару песню о вернувшейся с войны России, в которую она вернется через сто веков.

За окном абсурдно длинная вереница таджиков в зеленых жилетах, пуская пар, долбила ломами основание бетонного забора.

Спев, тетка тоже пожелала пассажирам приятного вечера и хорошего настроения, и ей тоже торопливо кидали деньги, опасаясь, что она споет еще раз на бис.

Барды шли один за одним, и все, как сговорившись, пели одно и то же.

Песня «Я вернусь» много раз говорила нам до свиданья, но так ни разу и не попрощалась с нами навсегда.

В районе Левобережной доведенные до отчаяния пассажиры пытались не пустить в поезд крупного красноголового мужчину в беретке и с гитарой в руках. Мужчина клялся, что гитара не его и играть он не умеет, но когда двери закрылись, выхватил инструмент, пожелал всем хорошего настроения и еще раз спел нам «Я вернусь».

Уже перед самым Ленинградским вокзалом в вагон пробрался грязный дед с гармошкой.

Он не желал ни счастливого пути, ни хорошего настроения.

Распустив вокруг себя запах непотребщины, дед рванул меха, и все приготовились к худшему, но вместо слов «Я мечтаю вернуться с войны, на которой родился и рос…» дед притопнул и заорал:

– Не люби-ите вы танкистов, а любите моряков, моряки ебутся стоя у скалистых берего-ов!

Лица пассажиров просветлели.

Дед пел матерные частушки, но на глазах слушателей дрожали слезы умиления и даже пейзаж за окном электропоезда смягчился.

Пассажиры глядели то на деда, то на силуэты больших домов в синем вечернем небе, и думали, что за каждым из миллиона светящихся окошек живут люди, и сейчас они накрывают на стол или смотрят телевизор, или делают еще что-то очень нехитрое, но это хорошо, и так надо, и в этом есть сила и надежность жизни, а главное, скоро конечная и «Я вернусь» больше никто не споет.

Поезд встал, двери открылись. Народ хлынул на перрон.

Деда оттерли, и денег он не собрал, но выходя из электрички, люди улыбались, и я слышал, как одна интеллигентная дама тихонько напевала себе под нос:

– Как над Ки-иевским вокзалом пролетал аеропла-ан!..

Часть 3 Весна

Был месяц март

Буря мглою кроет
магазин «Квартал»,
«Где метро, ребята?
Я устал».

Памятник солдату,

пьедестал.
«Извини, присяду.
Я устал.

Я не пьян, не надо

морщить нос.
Кто тут неизвестней –
вот вопрос».

Неизвестный воин,

бронзовый портрет,
нынче я известный –
завтра буду нет.

Взвизгнет штык лопаты

о гранит,
Будда быть известным
не велит.

«Где метро, таджики?», –

заглушает снег
неизвестной речи
бесполезный бег.

Город неизвестных,

черная Москва,
кружится снежинкой
голова,

и плывет куда-то

сонный пьедестал,
и заходит полночь
в магазин «Квартал»

(алкоголь в витринах

заперт на замок),
славная перина –
бронзовый сапог…

Утром стихнет вьюга,

в сквере у метро
двое неизвестных
вместо одного.

А менты запишут,

осмотрев гранит:
«Травка зеленеет,
солнышко блестит».

Женское кино