Темная Материя (сборник)

Пещера его, вопреки ожиданиям, содержится в превосходном состоянии – ни курева, ни порнографии, ни мусора. Рубик живет с мамой – она сейчас спит. По советским лаковым половицам идем в «большую» комнату, к «компьютеру».

– Рубик, у тебя есть камеры на 23-м?

– (А почему мы сразу сюда не пошли?)

– (Он берет по 150 рэ в час!)

– Нет.

– Покажи, пожалуйста, с 22 часов до текущего момента.

Рубик вздыхает и щелкает клавишами. Я вижу себя, выставляющего пакет. Болтая по мобиле, проходит соседка (предполагаемая наводчица капитошки). Уборщица Зарема копается в нашей коляске, долго вертит в руках «Гену», кладет на место.

– Вот!

Мутная фигура твердым шагом подходит к коляске, берет пакет и сразу уходит.

Кто это?

– Не знаю…

– Время?

– Два девятнадцать.

– Рубик, покажи минутой позже записи со всех этажей, начиная с 11-го и по 15-й включительно.

Рубик мнется.

– Рубик, покажи, пожалуйста, записи, и за радиоточку можете три месяца не платить.

Рубик вздыхает и щелкает клавишами.

11-й: пусто.

12-й: пусто.

13-й: пусто.

Я оглядываюсь на Варвару Павловну. Губы ее туго сжаты, как створки холодильника «Полюс», к которому для надежности запирания прибили баклю от горнолыжного крепления (видел такой на одной съемной квартире).

14-й. Вот он! Вот! Желтый пакет универсама «Билла»! Вот он! Квартира номер 137!

Меня охватывает радостный азарт охотника, затравившего трудную дичь:

– Вы видели? Вот же банки тещины! – 800-грамовые, с трогательными крышечками, изображающими плоды сада и огорода, – и зачем они этим абрекам? Шаурму в них что ли солить? Идемте, ну!

Но Варвара Павловна вдруг как-то вся тяжелеет, и гвозди ее серых глаз становятся тусклыми.

Хлопнув Рубика по узкому горбу, она стремительно выходит в коридор. Я бегу следом.

* * *

– Витя, долго объяснять, да ты и не поймешь. Дальше тебе со мной нельзя. Нет, молчи, слушай…

Если бы можно было представить, что Варвара Павловна способна шутить – я бы подумал, что она шутит.

– Сейчас ты пойдешь домой и будешь ждать. Если я не позвоню в течение 15 минут и не скажу «Ладога», ты слышишь меня? Это очень важно!..

Лифт сомкнул железные двери. 15 минут я ждать не стал. Ежась на переходном балконе, дрожащими руками набрал номер, которым снабдила меня ВП. «Ваш звонок очень важен для нас… Оставайтесь на линии… Дежурный офицер ответит…».

Пока мы болтались по этажам, дом ожил. Жильцы заелозили, застучали каблуками, грохоча санками (выпал снег), потащили в сад детей.

«… очень важен для нас, пожалуйста…»

Вдруг трубка проросла живыми гудками, и сразу вступил сонный баритон: «неразборчиво… неразборчиво… капитан! неразборчиво… слушает!»

– Ладога, – сказал я и повесил трубку.

* * *

Немытый фургончик «Переезд под ключ» подъехал буквально через минуту. На снег принялись выскакивать неожиданно крупные грузчики с черными сумками, еще и еще, не сговариваясь, поделившись – кому в подъезд, кому рассредоточиться по периметру. Потом добавилась аварийка с такими же аварийцами, фургончик прачечной, в небе деликатно пророкотал вертолет. Телевизионщики свернули от греха в соседний двор, меж голых кустов распустилась спутниковая тарелка.

* * *

– Вернул банки? – жена в трусах и халате вышла ко мне на кухню.

Вместо ответа я включил телевизор.

По всем программам показывали наш дом с шапкой «Покушение на Президента предотвращено на стадии подготовки».

Ради прямого эфира грузчики из фургончика «Переезд под ключ» приняли свое истинное обличие – бронежилеты, берцы, шапки с дырками, как у «Пуси райот» – только не цветные, черные. Главный «грузчик» объяснял через прорези, почему у международного терроризма нет шансов:

«…идеальной средой для выведения смертоносного вируса является поверхность шаурмы…» Мельком показали Фарида, Зейтуна, Лейлека и Келебека из 137-й – они сосредоточенно упирались окровавленными носами в бетон, стараясь на всякий случай не дышать. Эксперт в перчатках бережно вынимал из желтого пакета «Билла» тещины банки – несостоявшиеся контейнеры для злой отравы. Адрес на неотправленной посылке: Москва, Кремль, любимому Президенту Владимиру Владимировичу Путину. На фоне – белая простыня, укрывающая что-то знакомое, очертанья, которые страшно и не хочется угадать, и из-под простыни – край халата цвета пыли, и в головах – расползшееся пятно, похожее на разлитое варенье. «В ходе операции никто из гражданских лиц не пострадал…»

– Все ясно. Пропали банки. – Жена едко выключила телек и пошла досыпать.

* * *

Несколько отлегло, когда вместо Лубянки автомобиль с черными стеклами повез меня к Кремлю. Долго ждали в какой-то позолоченной комнатке. Наконец, зал, свет, сияние. Защелкали затворы фотоаппаратов – президент хочет лично поблагодарить.

Я поцеловал руку и поднял глаза.

– Ты храбрый мальчик. Проси, чего хочешь.

– Ваше Сиятельство, – сказал я и не узнал собственный голос, – Ваше Сиятельство, мы люди простые. Прикажите, чтоб вернули тещины банки да сделайте так, чтоб у моей машины всегда был техосмотр – вот и все.

* * *