Темная муза

Правда, Исидор Дюкасс, писавший под псевдонимом граф де Лотреамон, предвосхитил некоторые из открытий Рембо. Его творчество тоже имеет определенно сатанический оттенок. Основное произведение Лотремона, «Песни Мальдорора», полно демонической энергии, испарений садизма, извращенности и темных, дьявольских порывов. Большое место занимают убийство младенцев и жестокий унизительный секс. Поэтому неудивительно, что, хотя Дюкасс умер в неизвестности, когда ему исполнилось всего 24 года, затем, когда его творчество было вновь открыто, оно стало одним из основных источников вдохновения для сюрреалистов. О жизни Лотреамона известно очень мало. Мы не знаем, в какой степени он интересовался оккультизмом. Иначе обстоит дело с Рембо. Подобно Бодлеру и Нервалю, с которыми он имел много общего, Рембо читал книги по мистицизму, магии и алхимии. Поэтические теории Рембо, провозглашенного одним из отцов-основателей модернизма, оказали глубокое влияние на литературу двадцатого столетия. Корни этих теорий берут начало в увлечении Артюра Рембо популярным оккультным чтивом того времени.

Рембо родился в Шарлевиле, в Арденнах, на северо-востоке Франции, в 1854 году. Его отец, армейский капитан, бросил семью, когда Рембо был ещё ребенком, и Артюр воспитывался своей суровой, нетерпимой матерью, женщиной, по-видимому, лишенной какого-либо понятия о поэзии. Для яркого, чувствительного и волевого ребенка это было «классической формулой» для бунта, но молодой Артюр, чудо-ребенок, вел себя хорошо, был образцовым учеником, удивлявшим своих учителей. Рембо ненасытно читал и имел замечательные способности к латыни; на состязаниях он получал первые призы. Он рано увлекся поэзией и в шестнадцатилетнем возрасте писал блестящие стихи в стиле поэтов парнасской школы. Ему всё давалось легко, и это быстро привело Рембо к критическому взгляду на мир. Его поэзия всё больше стала говорить о нечестивом восстании против душного мирка Шарлевиля и сковывающих объятий матери. Рембо несколько раз убегал из дома, один раз — в Париж, чтобы испытать судьбу вместе с Коммуной 1871 года. Считается, что в тот период он пережил какой-то разрушительный гомосексуальный эпизод — возможно, его изнасиловали солдаты, — именно после этого его бунтарство стало носить тотальный характер. Наряду с пьянством, буйством, сквернословием, насилием и вкусом к грязно-порнографическим выражениям бунт Рембо в качестве одной из частей включал изучение оккультизма.

С оккультизмом его познакомил Шарль Бретань, приятель по пьянкам в кафе и барах Шарлевиля, где Рембо проводил большую часть своего времени, загружаясь алкоголем и богохульствуя. Бретань работал таможенным служащим, увлекался игрой на скрипке и рисованием, а также изучением Каббалы [5]. Как и Рембо, Бретань был известен своими вызывающими взглядами и поведением. Как отмечает Инид Старки, в Средние Века Бретаня, вероятно, сожгли бы на костре как колдуна [6]. Он подстрекал Рембо к бунту, утверждая, что порок является одним из способов освобождения духа — вера, которую разделяли древние гностики. Он также одалживал Рембо книги по магии, алхимии и Каббале. Если исходить из того, что мы знаем о книгах, доступных в Шарлевиле в то время, очень вероятно, что Рембо читал многие из произведений, которые мы здесь обсуждаем. Не осталось записей Рембо, в которых упоминалось бы, что именно он читал, но можно обосновано предполагать, что список состоял из сочинений Бальзака, Бодлера, Нерваля, Сен-Мартена, Казотга, Хёне Вронского и Элифаса Леви. От Бодлера он воспринял основное положение Сведенборга о наличии более высокого духовного мира, с которым физический мир объединен соотношениями. Что само по себе было бы достаточным материалом для возникновения его собственной магической теории поэзии как «видения».

Впервые свою Theorie du Voyant — Теорию Ясновидца — Рембо изложил в двух письмах, написанных в мае 1871 года, вскоре после своего возвращения из ужасной поездки в Париж. Обращаясь к своему учителю Жоржу Изамбару и приятелю-поэту Полю Демени, Рембо провозглашает свою впоследствие много раз повторенную сентенцию: «Надо быть, я говорю, ясновидцем, надо делать из себя ясновидца». Путь к этому, утверждал Рембо, лежит «через долгое, изумительное и целенаправленное расстройство всех чувств». Поэт должен столкнуться с «неописуемой пыткой», он должен обладать «сверхъестественной силой», быть «великим преступником, великим больным, проклятым и верховным Ученым!». А целью всех его страданий является «непознанное». Придуманное Рембо «расстройство чувств» стало стандартом практически для всех вдохновенных поэтов, пришедших позднее, начиная с символистов и кончая панками.