Темная муза

Двадцать четыре года, прошедшие между 1890 годом и началом Первой мировой войны, ознаменовались выдающимся прорывом творческой энергии и мысли, фантастической смесью альтернативных и прогрессивных идей, слиянием древних верований и современной науки. Центральное место в этом идеологическом потоке занимал оккультизм, элементы которого простирались из темного, первозданного прошлого в невообразимое будущее. Представления о доисторических, бесследно исчезнувших цивилизациях, о эволюционном сверхчеловеке, разделяющим с человеком единое интеллектуальное пространство, а также повторное открытие магии и головокружительные образы более высоких измерений. Как и в современной философии «Нью Эйдж»³⁶, наука и мистицизм рассматривались как факторы, поддерживающие друг друга. Так Эйнштейновская теория относительности и представление о «неэвклидовом пространстве» подкрепляли рассказы об астральных путешествиях и видение Записей Акаши. Была мобилизована и философия, а пророчества Ницше, касавшиеся прихода Сверхчеловека, смешались с восточными идеями кармы и реинкарнации. Глубокая неудовлетворенность механистической картиной вселенной, которую утверждала рациональная наука, направила западное сознание в культурное путешествие на восток. Наплыв восточных философий захватил Европу, последствия чего мы видим и сегодня. На самом деле, многие предрассудки, которые мы связываем с «Новой Эрой», уходят корнями в девятнадцатое столетие. Йога, медитация, вегетарианство, мультикультуриость, гомеопатия, высший разум. Образы альтернативного общества, антикапитализм, интерес к примитивным верованиям. Восхищение перед древними каменными монументами, религиозные секты и коммуны, прогрессивное образование, свободная любовь, феминизм и откровенность в вопросах мужской и женской гомосексуальности. Эксперименты с наркотиками, отрицание холодного здравого смысла в пользу чувства и интуиции, язычество и поклонение природе. Уход от современности и прогресса, лихорадочный милленаризм³⁷. В годы, предшествовавшие Первой мировой войне, эти и другие ингредиенты смешались и создали кипучую, высоко заряженную атмосферу, в которой казалось возможным все. Двадцатое, только зарождающееся, столетие казалось чистым листом, на котором человечество сможет наконец написать свою собственную судьбу.

Как и сегодня, этот оптимизм во многом граничил с безумием. Такие книги, как «Оккультное подполье» Джеймса Уэбба — история различных оккультных, мистических и в некотором смысле альтернативных обществ девятнадцатого столетия, — являются занимательным и отрезвляющим чтением. Но многие из этих сил имели твердое основание, они нашли дорогу к некоторым из наиболее значительных умов своего времени, оказав влияние на литературу, искусство в целом, а также социальные теории нашей эпохи. В заключительном очерке «Модернистский оккультизм» я затрону некоторые из результатов этого влияния.