Темная невеста для дракона

Мне уже тридцать пять. Странно, что так поздно — обычно это раньше начинается. Да какая разница — когда?! Делать-то что мне теперь с этим?

— Что с тобой? — Орнор протягивает руку, но я отстраняюсь.

— Смотрите, кого я к вам привела! — тишину разорвал энергичный перестук каблучков и жизнерадостный голос Беллы.

— Госпожа майор, — кланяется старушка с острым, «крысиным» личиком — легендарная мамаща Сью — дама серьёзная, подмявшая под себя добрую половину трущоб.

Предприимчивая гоблинша давно смекнула, что с полицией лучше дружить и честно делилась информацией. Если что в трущобах — первым делом все идут к мамаше Сью. Эти связи остались нам в наследство от Зальма — ему королева бедных кварталов чем-то сильно обязана. Чем? А демоны знают. Слухи долетали, но спросить шефа напрямую как-то не пришлось — не до того было.

— Зайдите в дом, — склоняется к моему уху Белла. — Сейчас тут будет многолюдно.

Киваю. Орнор передаёт вампирше девочку. Ребёнок спит — так и не проснулась за всё это время.

Оборотни ушли прочёсывать местность, а мы с мамашей Сью отправились в дом.

— Вона как… Значит, туточки были эти уроды?

— Узнайте, кто тут жил, — киваю.

— Сделаем. Вот ведь заразы. Тьфу!

Мамаша Сью выглядит расстроенной. Ещё бы — так привлечь внимание полиции! Хоть и были у неё «отношения» с Зальмом, а только полиция есть полиция. Теперь шерстить будут всю округу…

— Скажите, много пропадало беспризорных детей?

— Да как обычно, — прикусывает она губы. — Болтали, что по осени ходил кто-то. Так у наших-то, у кого странная песенка в головах засела — вот тех больше никто и не видел.

— Песенка? — не поняла я.

— Песенка, — закивала мамаша Сью. — Приставучая такая. Вот как пристанет — целый день ходишь. И поёшь. Вот кто напевал — тех и забрали.

«Странно. Не помню никакой песенки…»

— Пришлите свидетелей. Всех. Кто хоть что-то видел и знает. Кто знает эту вашу песенку. Всех!

— Мамаша Сью? Моё вам темнее некуда…

На пороге показался полковник Зальм. Бездна! Попыталась вернуть личину, но…

Бесполезно. Сил нет.

Вытягиваюсь по стойке смирно, мамаша Сью, по мере возможностей, повторяет — получается смешно, но боюсь, мне скоро будет не до смеха.

— Можно я пойду? — умоляюще смотрит гоблинша на грозного слепого василиска, — Мальчишку найти надо, вон — госпожа майор приказала.

— И госпожа майор здесь? Иди. И запомни — господа майор тебе померещилась. Ясно? — мамаша кивнула и исчезла, а шеф остановился напротив меня. — Мне вот тоже мерещится госпожа майор, — склонил василиск голову на бок. — Хотя о чём это я? Я же слепой! Элис… Ты — дома. Поняла?

Киваю.

Да дома я, дома! Кто ж спорит. Мне бы только несколько минут побыть одной. В тишине. Там, откуда выстроили портал.

Зальм дал мне эти несколько минут. Слепой василиск видит сердцем, потому и не стал препятствовать.

Я легла на пол, ладонями — в сырые, полусгнившие доски. Голод. Боль. Тоска. Холод. Это — не то. Это дыхание трущобы. Кровь. Жажда. Злость. Нетерпение. Это уже ближе! И вдруг…

Всё исчезло. Я стою, не пойми где по колено в тумане, а сердце бьётся часто-часто…

— Мама! Мама…

— Элис! Где тебя носит? Иди домой, дочка. Иди домой.

— Мама?

— Иди домой, Элис. Слышишь меня? ИДИ ДОМОЙ!

* * *

Порученец полковника отвёз меня до дома сестры. Василиск сидел напротив, молчал и сердился. За дело, конечно, но… Когда я уже выходила, проверив, что на мне — личина Венди, проворчал:

— Ты не бессмертная, Люсик.

Кивнула и поспешила к своему домику, пора было отпускать сестру. У Венди муж, дети — её нельзя впутывать. Надо сказать Урсу, пусть увозит её из столицы с детьми. На всякий случай. Потому что…

— Стой!

Я, задумавшись, буквально уткнулась в амбала-орка. Возле дома поставили оцепление, подогнали отряды. Присмотрелась — тёмная гвардия. Что за…

Что случилось?

— Я там живу. То есть… сестра моя. В чём дело?

— Не велено.

Попыталась заглянуть громиле через плечо. Это не просто тёмная гвардия, Элис… Плохо ты смотрела! Это императорская гвардия — в глазах рябит от шитья и позументов! И тени первородных тут же — холод сковал позвоночник, а по мостовой уже грохочет коляска с гербом — значит, кто-то высокопоставленный.

Да что за светопреставление? Демоны… Где Венди?!

Я рвусь к дому, Орк возмущённо рычит.

— Венди!

Плевать на конспирацию, личину и нарушение условий содержания под стражей, с моими больше ничего не случится, я слово себе дала!

— ВЕНДИ!

— Пропустите госпожу, — раздаётся голос императора.

* * *

Какой взгляд… Убивать таким, и… умирать от такого. Шагнуть навстречу, прижать к себе, коснуться губами её лба да так и стоять, пока не увидит, как из глаз ведьмы уходит страх и гнев.

Желание… желание сводит с ума. Желание ведьмы. Разрешить себе это, наконец, схватить его и ему же отдаться!

Элис сделала несколько глубоких вдохов — представляя, что душу изнутри покрывает сперва лёгкий иней, затем толстая корка льда в причудливых узорах — так, небольшая медитация, чтобы немного… остыть.