Темная половина

— Воробьи, гагары и особенно козодои — психопомпы, — заявил он победным тоном. — Я знал, что с козодоями что-то связано.

— Психопомпы? — озадаченно переспросил Тэд.

— Это из греческого, — пояснил Роули, — означает «те, кто сопровождает или провожает». В данном случае — провожают людские души из страны живых в страну мертвых и обратно. Согласно Барринджеру, гагары и козодои — проводники живых; обычно они собираются в тех местах, где совсем скоро кто-то умрет. Их не рассматривают как дурное знамение. Их дело — сопровождать души недавно умерших к надлежащему месту в загробном царстве.

Он внимательно посмотрел на Тэда.

— А вот сборище воробьев — это признак зловещий. Во всяком случае, по Барринджеру. Воробьи — проводники мертвых.

— Что означает…

— Что означает, их дело — сопровождать заблудшие души обратно в мир живых. Иными словами, они — провожатые живых мертвецов.

Роули вынул изо рта трубку и мрачно взглянул на Тэда.

— Не знаю, что у тебя происходит, Тадеус, но я бы тебе посоветовал соблюдать осторожность. Предельную осторожность. Ты похож на человека, попавшего в крупную передрягу. Если я могу чем-то тебе помочь, просто скажи.

— Спасибо, Роули. Ты и так очень мне помогаешь. Уже тем, что держишь язык за зубами.

— Думаю, в этом мои студенты с тобой согласятся, — пошутил Роули, но в его взгляде читалось искреннее беспокойство. — Береги себя, ладно?

— Договорились.

— И знаешь, Тадеус, если эти люди стараются поддержать тебя в этом начинании, наверное, было бы разумнее им довериться.

Это было бы замечательно, если бы он мог им довериться, но тут вопрос заключался не в его нежелании доверять. Если он им все расскажет, они сами ему не поверят. И даже если бы он доверял им настолько, чтобы все рассказать, он все равно не решился бы заговорить, пока не пройдет этот озноб, это нервное шевеление под кожей. Потому что Джордж Старк за ним наблюдал. Потому что он, Тэд, завалил все сроки.

— Спасибо, Роули.

Роули кивнул, сказал еще раз, чтобы Тэд был осторожен, и уселся за стол.

Тэд вернулся к себе в кабинет.

6

И мне еще надо оставить записку миссис Фентон.

Он помедлил, так и не убрав до конца все папки, которые вытащил по ошибке, и уставился на свою бежевую «Ай-би-эм Селектрик», стоявшую на столе. В последнее время его стало тянуть как магнитом ко всем пишущим приспособлениям. На протяжении всей прошлой недели он не раз задумывался о том, а не прячутся ли внутри каждого из них различные версии Тэда Бомонта, наподобие злых духов, что таятся на донышках бутылок.

Мне надо оставить записку миссис Фентон.

Но чтобы связаться с миссис Фентон, варившей такой крепкий кофе, что казалось, он сейчас выберется из чашки и заживет собственной жизнью, нужна была не электрическая пишущая машинка, а доска для спиритических сеансов. И почему он вдруг вспомнил о миссис Фентон? Вот уж о ком он не думал, так это о ней.

Тэд убрал в ящик последние папки и посмотрел на свою левую руку. Скрытый под повязкой участок кожи между большим и указательным пальцами вдруг зачесался и начал гореть. Тэд потер рукой о штанину, но зуд только усилился. Теперь рука еще и разболелась. Ощущение жжения усилилось.

Тэд посмотрел в окно.

Телефонные провода на той стороне бульвара Беннетт были облеплены воробьями. Воробьи сидели на крыше медпункта, и буквально на глазах у Тэда еще одна стая приземлилась на один из теннисных кортов.

Казалось, они все смотрели на него.

Психопомпы. Предвестники живых мертвецов.

Еще одна стая воробьев спустилась с неба, словно тайфун обгоревших листьев, и уселась на крышу Беннетт-холла.

— Нет, — прошептал Тэд дрожащим голосом. По спине пробежал холодок. Рука горела и чесалась.

Пишущая машинка.

Избавиться от воробьев и от невыносимого, сводящего с ума зуда можно только с помощью пишущей машинки.

Тяга сесть за машинку была слишком сильной, чтобы ей противиться. Это казалось вполне естественным, даже правильным — как сунуть обожженную руку под струю холодной воды.

Мне надо оставить записку миссис Фентон.

Так что берись за работу и начинай прямо сегодня, а если до ночи так и не соберешься, то ты, сукин сын, очень о том пожалеешь. И не ты один.

Зудящее шевеление под кожей усилилось. Казалось, это ощущение исходит из дырки, пробитой в руке. Вырывается волнами жара. Его глазные яблоки словно пульсировали в ритме этих волн. Перед мысленным взором возникла картина: воробьи. Воробьи в Риджуэйской части Бергенфилда; под бледным, белым весенним небом, в 1960 году. Весь мир словно вымер. В мире не было никого, кроме этих ужасных, самых обыкновенных птиц, психопомпов, и пока Тэд смотрел, они разом взлетели. От их огромной, взвихренной массы потемнело все небо. Воробьи снова летали.