Темная половина

— Каждый ловкий дурак может взять тигра за яйца, — сказал Машина Джеку Холстеду. — Ты знал об этом?

Джек рассмеялся, но, увидев лицо Машины, тут же умолк.

— Убери с морды эту дебильную усмешку и слушай внимательно, — сказал Машина. — Я тебя делу учу. Ты внимательно слушаешь?

— Да, мистер Машина.

— Значит, запоминай на всю жизнь. Каждый ловкий дурак может взять тигра за яйца, но продолжать их сжимать может только герой. И раз уж мы заговорили на эту тему, скажу еще одну вещь: уйти целым и невредимым удается только героям или же пустозвонам, которые не доводят начатое до конца. Только им, и никому больше. А я всегда довожу начатое до конца.

Джордж Старк. Путь Машины

Глава 15 В Старка никто не верит

1

Тэд и Лиз в совершеннейшем потрясении — таком глубоком и леденящем, словно это и вправду был лед, который сковал их со всех сторон, — слушали рассказ Алана Пэнгборна о том, что случилось в Нью-Йорке за прошедшую ночь. Майк Дональдсон изрезан и забит до смерти на этаже у своей квартиры; Филлис Майерз и двое полицейских застрелены в ее доме на западной стороне. Ночного консьержа в доме Майерз ударили по голове чем-то тяжелым и проломили ему череп. Врачи говорят, что скорее всего он очнется уже на том свете. Консьерж в доме Дональдсона мертв. Все убийства происходили в чисто гангстерском стиле, нападавший просто подходил к жертвам и принимался за дело.

Рассказывая все это, Алан называл убийцу Старком.

Он неосознанно называет его настоящим именем, подумал Тэд. Потом тряхнул головой, разозлившись на себя. Убийцу же надо как-то называть, а Старк, наверное, все-таки лучше, чем «преступник» или «мистер Икс». Сейчас еще рано думать, что Пэнгборн использует это имя как-то иначе, чем просто удобное обозначение.

— А что с Риком? — спросил он, когда Алан закончил рассказ, а к нему самому вернулся дар речи.

— Мистер Каули жив, здоров и находится под полицейской защитой.

Было без четверти десять утра; до взрыва, убившего Рика и одного из его охранников, оставалось еще почти два часа.

— Филлис Майерз тоже была под полицейской защитой, — сказала Лиз. Уэнди сладко спала в манеже, Уильям потихонечку засыпал. Его головка клонилась на грудь, глазки закрывались… а потом он рывком поднимал голову. Алану он напоминал часового, который старается не заснуть на посту. Это было забавно. Наблюдая за близнецами, Алан заметил одну интересную вещь: каждый раз, когда Уильям поднимал голову, изо всех сил стараясь не спать, Уэнди ворочалась во сне.

Интересно, а их родители это заметили? — подумал он и сам же себе ответил: Конечно, заметили.

— Да, Лиз. Он застал их врасплох. Сотрудников полиции можно застать врасплох так же, как и любых других людей, но они должны реагировать быстрее. На этаже, где жила Филлис Майерз, несколько человек выглянули в коридор после выстрелов, так что мы можем достаточно ясно представить, как это все происходило — по показаниям жильцов и по тому, что полиция обнаружила на месте преступления. Старк притворился слепым. Он не переоделся после убийств Мириам Каули и Майкла Дональдсона, которые были… прошу прощения, я все понимаю… но там действительно пролилось много крови. Он вышел из лифта в темных очках, которые, вероятно, купил на Таймс-сквер или у уличного торговца, вышел, размахивая белой тростью, испачканной в крови. Бог его знает, где он взял трость, но полиция предполагает, что с этой же тростью он напал на консьержа.

— Отобрал у настоящего слепого, конечно, — спокойно проговорил Тэд. — Этот парень уж точно не сэр Галахад.

— Это да. Он, вероятно, кричал, что его ограбили на улице или в квартиру забрались воры. Как бы там ни было, он приблизился к ним так быстро, что они ничего не успели сделать. В конце концов, это были обычные полицейские из уличного патруля, которых без предупреждения сорвали с дежурства и поставили охранять эту женщину.

— Но они же должны были знать, что Дональдсона тоже убили, — сказала Лиз. — И если они после этого не смогли понять, что тот человек очень опасен…

— Но они также знали, что охрана Дональдсона прибыла уже после того, как он был убит, — сказал Тэд. — Они были слишком в себе уверены.